Ненужное зачеркнуть. Андрей ДышевЧитать онлайн книгу.
меня моя подруга. Через полуприкрытые веки я видел ее смуглую ногу со следами крема для загара и кусочек пляжа, над которым дрожал разогретый солнцем воздух. Был июльский полдень. Пик курортного сезона.
– «Дурак», – предположил я.
– Не отгадал, – ответила Ирина и пристроила горячий, как печеный картофель, камешек у основания моей шеи.
– «Бездельник».
– Слишком длинное, не вошло бы… И вообще это слово тебя никак не характеризует… Не дергайся, последний штрих!
Я задумался. Какое слово, не характеризующее меня, может написать на моей спине влюбленная в меня женщина? «Солнце»? «Море»? «Радость»? «Счастье»? Ладно, зачем гадать. Потом посмотрю в зеркале.
– Вот теперь все, – сказала Ирина, опуская мне на поясницу последний камешек. Было такое ощущение, словно она держала надо мной горящую свечу, с которой одна за другой срывались парафиновые капли. – Готово! В течение часа ты не должен шевелиться.
– Я столько не выдержу, – признался я.
– Выдержишь. Это полезно для здоровья. Точечная термотерапия. Китайская методика.
– А на пляже прилично будет появляться после этой термотерапии? – поинтересовался я. – Детям можно будет смотреть на мою спину?
Рядом зашуршала галька, и одним глазом я увидел перед своим лицом огромную сандалию с рваным и расслоившимся ремешком.
– Ты с ума сошел, столько жариться на солнце! – услышал я знакомый голос. – Позвонки уже наружу выступили… А что это тут написано?.. О-о-о! Очень волнительно!
Ирина мигом сгребла гальку, разрушая свое творение. Я не без усилий приподнялся на руках. От спины отвалились последние камешки, и задуманное Ириной слово превратилось в недоступную мне тайну. Передо мной стоял Максим Сарбай в шортах ниже колен и расстегнутой полосатой рубахе. Под мышкой он держал черную папку из кожзаменителя. Выпуклый, как у статуи Будды, животик Макса был точно поделен пополам загаром: верхняя половина была малиновой, а нижняя – зеленовато-белой. Я подумал, что этот замечательный живот можно показывать школьникам в качестве наглядного пособия. Вот, дети, северное полушарие, вот южное, а граница красного и белого – экватор…
– Пиво принес? – спросил я, снимая со щеки налипшую веточку засохших водорослей.
– Какое пиво! – воскликнул Макс. – Тебя в морозильную камеру вместе с бараньими тушами поместить надо!
– Кирилл не любит баранину, – за меня ответила Ирина.
Я сел, растирая лицо ладонями. Толстый мальчуган с черным ежиком на голове обстреливал всех подряд пляжников из водяного пистолета. Несколько рваных струй досталось и мне. Я поежился. Макс опустился на корточки передо мной, с плутовской улыбкой заглядывая мне в лицо.
– Я говорю, что вредно так долго находиться на солнце.
Наверное, он был прав, меня здорово разморило. Но Макс пришел сюда вовсе не для того, чтобы сообщить мне о вреде чрезмерной инсоляции. Наверняка будет просить о каком-нибудь пустяковом одолжении. Позавчера я ездил в аэропорт и встречал его родню. Еще раньше, на прошлой неделе, я достал через своих знакомых на Ялтинской киностудии несколько исторических костюмов для проведения КВН. Так я расплачивался за право отдыхать на этом маленьком, недоступном для моих знакомых пляже дома отдыха «Изумруд».
– Вам пора отдохнуть от солнца, – постепенно подводил меня к своей просьбе Макс. – Хотите с Ириной недельные абонементы в сауну и на массаж?
Макс мог достать любые пропуска и абонементы, поскольку работал помощником директора дома отдыха по культурной части. Эту должность он ненавидел, потому что, когда все нормальные люди отдыхали, он работал и наоборот.
– Что надо? – сразу перешел я к делу.
– Ты у нас человек знаменитый, так ведь? – издалека начал Макс.
Ирина занялась журналом и абрикосами. Так она демонстрировала свое полное невмешательство в мои дела, хотя это была именно демонстрация. Я знал, что она с необыкновенным вниманием прислушивается к нашему разговору. Интересная у нее была позиция: она не вмешивалась в мою личную и деловую жизнь, но знала о ней практически все.
– Знаменитый – не то слово, – поправил я и зевнул.
– Мэр города души в тебе не чает, – продолжал мазать елеем Макс.
– Это потому, что я никогда и ничего у него не просил.
– О тебе писали газеты…
– Под рубрикой «А теперь о грустном».
Макс на некоторое время замолчал, рассматривая меня. У него был небольшой жизнерадостный ротик, темные внимательные глаза, обозначенные короткими, густыми, темными бровями. Лоб был высоким, гладким, чистым – настолько, что это свободное место хотелось заполнить рекламой. Прическа у Макса была идеальной, с безупречным контуром и совершенными границами. Короткие и сильные волосы напоминали черную, раскатанную по голове капу – ни порывистый бриз, ни купание в прибое не портили и не размывали очертания прически. Макс выглядел ухоженной куклой, этаким «бойфрендом Барби».
– Я хочу, чтобы ты выступил