Три часа между рейсами (сборник). Френсис Скотт ФицджеральдЧитать онлайн книгу.
сказал начальник. – Разрыв аппендикса. Врачи сделали все, что могли.
– Умер… – повторил Креншоу.
– Сожалею, что принес вам такое известие. Я знаю, как вы…
– Все в порядке, – сказал Креншоу, облизнув пересохшие губы. – Стало быть, с ним покончено.
Начальник тюрьмы закурил сигарету.
– Раз уж вы здесь, мистер Энгельс, можете вернуть свой пропуск мне, чтобы не заходить потом в отдел. Надо полагать, пропуск больше вам не понадобится.
Креншоу извлек из бумажника синюю карточку. Взяв ее, начальник тюрьмы пожал ему руку на прощание.
– Еще один вопрос, – сказал Креншоу, когда тот уже повернулся уходить. – Где расположено… где то самое окно лазарета?
– Оно выходит во внутренний двор, отсюда вы его не увидите.
– Понятно.
Начальник ушел, а Креншоу еще долго стоял на том же месте, и по лицу его текли слезы. Пытаясь собраться с мыслями, он начал вспоминать, какой это был день недели. Наконец вспомнил: суббота. По субботам дважды в месяц тридцать лет подряд он приходил сюда для встречи с Изувером.
Но через две недели они уже не увидятся. Теперь Креншоу был одинок в своем отчаянии.
– Вот он и умер, – произнес он вслух. – Он меня покинул.
Последовал протяжный вздох, в котором соединились печаль и страх.
– Я его потерял… последнего друга… теперь я совсем один…
Он продолжал повторять эти слова, когда покидал тюремную территорию; в какой-то момент пола его пальто застряла между створками массивных ворот, и охранник, вновь приоткрыв их, услышал все то же бормотание:
– Я один… вот и конец… теперь я совсем один…
Он еще раз пришел сюда много недель спустя, заявив, что хочет повидаться с Изувером.
– Но ведь он умер, – напомнил ему начальник тюрьмы.
– Ах да… – молвил Креншоу. – Как-то вылетело из головы…
И он пошел прочь, глубоко утопая ботинками в белоснежной, алмазно-искрящейся поверхности равнины.
Ночь при Чанселорсвилле[7]
Понятно, я ведать не ведала, во что вляпаюсь, иначе ни за какие коврижки не согласилась бы туда ехать. Да пропади они все пропадом со своей армией – и то сказать, одно название что армия, а на деле просто сборище придурков, трусы желтопузые[8]. А началось все с того, что моя подруга Нелл как-то возьми да и скажи:
– Нора, ты погляди, что творится: Филадельфия будто вымерла, как и Балтимор. Этак и мы с голоду загнемся этим летом.
А перед тем она получила письмо от одной из наших девчонок, в котором говорилось о их жизни в «славной старой Виргинии». Мол, солдатики нынче при деньгах, и проторчат они там до конца лета, если только мятежники не сдадутся раньше. Жалованье идет им без перебоев, так что смазливая да опрятная девчонка запросто может брать с клиента по… черт, забыла, по сколько… Хотя чему тут удивляться – после того, что с нами приключилось, недолго и собственное имя позабыть.
Вообще-то, я привыкла к порядочному