А что же будет со мной?. Джеймс ЧейзЧитать онлайн книгу.
мне платят, я соответствую. Но давай сразу проясним, Тим: босс ты. Ты говоришь мне, что делать, а я стараюсь исполнить.
В итоге я провел весь день на жаре, в пыли и грохоте. Четырежды меня звали ремонтировать бульдозер, и я ремонтировал. Моторы для меня – плевое дело. Я легко поладил с бригадой чернокожих: работали они отлично, но понятия не имели, что делать с застопорившимся двигателем. О’Брайена я не видел до обеденного перерыва. Судя по грохоту, он истратил кучу взрывчатки. Мы вместе перекусили под деревом: гамбургеры и кофе. Он спросил, нравится ли мне работа, и я сказал, что все идет прекрасно. Он посмотрел на меня с любопытством, но не стал развивать тему.
Прежде чем отправиться спать тем вечером, я обдумал все случившееся. И пришел к выводу, что Оль-сон замыслил какую-то кражу и хочет, чтобы я участвовал в деле, но он не вполне во мне уверен. Эта идея – а я говорил себе, что могу сильно ошибаться, – взбудоражила меня. Никогда не подумал бы, что у Ольсона имеются криминальные наклонности. Я решил и дальше работать на стройке, а то у кого-нибудь возникнут вопросы, зачем я вообще здесь ошиваюсь.
И это было разумное решение, потому что на следующий день, часа в четыре, когда я, чертыхаясь, прочищал систему подачи топлива, трое негров, наблюдавших за моей работой, внезапно оцепенели, словно взятые в шенкеля. Они лишь закатывали большие черные глаза, сверкая белками, и я обернулся через плечо.
В нескольких ярдах от меня стояла женщина и наблюдала за мной. И какая женщина! Я сразу понял, что это может быть только миссис Лейн Эссекс. Окидывая ее взглядом с макушки до пят, я увидел рыжевато-золотистые «венецианские» волосы, спадавшие на плечи длинными, естественными волнами, широкий лоб, большие глаза цвета фиалки, тонкий нос, четко очерченный рот. Нет, это описание никуда не годится. Она была самой великолепной женщиной, какую я только видел в жизни, и на ее фоне Пэм Осборн смотрелась как дешевая шлюха. Это тело внушило бы грешные мысли даже святому: бесконечно длинные ноги, полная грудь. На ней были белая льняная рубашка, заправленная в белые же бриджи для верховой езды, и сверкающие черные сапоги до колена. В нескольких ярдах за ее спиной стоял негр, державший в поводу двух лошадей.
Она похлопывала по сапогу хлыстом, а ее фиалковые глаза скользили по мне взглядом скотопромышленника, решающего, будет он покупать призового быка или нет.
Я принялся вытирать с рук грязь и смазку куском смоченной в бензине ветоши, ощущая напряжение, исходившее от трех чернокожих, которые очень осторожно, очень медленно, словно спасаясь от африканской гадюки, отступали от бульдозера. Они пятились, пока не скрылись за завесой пыли.
– Вы кто? – Тон был высокомерный, и я вспомнил, что Пэм отзывалась об этой женщине как о стерве, какой не видывал свет.
Я решил изобразить почтительность.
– Джек Крейн, мэм, – сказал я. – Могу я что-нибудь сделать для вас?
Вопрос несколько обескуражил ее. Я понял это по тому, как она изящно переступила с ноги на ногу.
– Не помню, чтобы видела вас здесь раньше.
– Совершенно верно, мэм. – На моем лице не отражалось никаких чувств. –