Юность. Евгений ЧириковЧитать онлайн книгу.
цветов и деревьев… Ах, беспокойные птицы за окном в сирени! – вы всё пугаете мое сердце, обливая его горячей радостью надежды. Обманываете вы меня, птицы: не придет!.. Нет сил оставаться в одинокой беседке и прислушиваться к затаенным трепетам темной звездной ночи. Пойду в сад, буду до рассвета бродить в синем сумраке глубоких аллей…
Еще не спят в старом доме: как глаза огромного темного чудовища в лесу, горят в саду два окна желтым светом. Это ее окна. Там – Калерия… Если бы подойти и тихо постучать в окно, позвать ее в сад и сказать:
– Калерия, я люблю тебя и не могу жить без тебя… Что мне делать?
И ноги тянут меня к окну. Я только пройду по дорожке мимо окна… Там говорят… Ее голос. Почему он дрожит и так обрывается? Теперь говорит мама… А теперь – мама и тетка… Как мне стыдно и больно, что так неласково говорят с Калерией мои родные! Она уезжает, оставьте ее в покое!..
– Ради Бога, оставьте меня! – дрожит прекрасный голос…
Я быстро отхожу прочь. Лучше ничего не знать и не слышать… Пойдем, Джальма, в сад! Здесь так тихо и так хорошо думать о Калерии, о ее черных глазах, ее печальной улыбке, ее красивой голове, которой тяжело от огромного узла непослушных, сверкающих черным сиянием волос… Пойдем, Джальма, дальше, под старые липы, чтобы не было видно огней в старом доме… Что мы будем с тобой делать, Джальма, завтра, когда уедет Калерия? Эх, Джальма! Сколько раз она просилась с нами на охоту, и мы ей отказывали… Должно быть, раскрыли окна: даже сюда долетел пропитанный злобою, визгливый голос тетки…
Мы ушли в самый дальний угол сада, под горку, к заросшему бурьяном оврагу, и долго сидели здесь в глубоком молчании. Я смотрел на вздрагивающие звезды и укорял кого-то в вышине: «Зачем Ты заставляешь любить и страдать? Зачем смеешься над нашей любовью»? Нет и не будет ответа… Плывет в загадочном молчании ночь над землей и пристально смотрит на землю дрожащими звездами… Эх, лучше бы ты не приезжала сюда, Калерия… Что мне делать? Что мне делать?
Я медленно побрел по аллее. Джальма побежала впереди, белым, сверкающим пятном мелькая в темноте меж деревьями… Приостановилась и заворчала… Испугала меня…
– Вперед!
Джальма побежала и пропала в темноте. Не лает Джальма: кто-нибудь «свой»… Не ускоряя шага, иду к беседке… Кто-то сидит на крылечке. Джальма лежит на траве около. Должно быть, мама пришла опять «объясняться» со мной… Ах, как надоели эти ненужные «объяснения»! Они только еще более запутывают всех нас в обидах и непонимании друг друга…
– Ты, мама?
Не отвечает. Кажется, плачет… Боже мой, да это…
– Ты, Калерия? Плачешь?
– Я больше не пойду туда… Не могу!. Я до утра просижу здесь, у тебя…
– Что случилось?..
– Всё равно… Не спрашивай!.. Иди спать… Я буду здесь до утра. Когда взойдет солнце, – поеду… Бог с ними!..
И опять, как в тот день, когда она просила меня похлопотать у батюшки за Вовочку, я положил на ее склоненную спину свою руку и прошептал:
– Бедная!
И мне было