Интербригада. Глеб СташковЧитать онлайн книгу.
него осталась, дети малые. Горюют, плачут: куда нам теперь, Гурген, скажи, Гурген.
Я молчал. Гурген огляделся:
– Где у тебя тут поссать?
– Налево и до упора.
Не дай бог, думаю, пойдет мыть руки – полотенце жалко выкидывать, от мамы досталось. К счастью, Гурген на мытье рук не заморочился. Вернулся и продолжил описывать достоинства Ашота и горькую долю осиротевшей семьи покойного. Тряс пепел на скатерть, по-хозяйски разливал коньяк.
Я молчал. Надо куда-то смотреть. Только не в эти маслянисто блестящие глаза. Я уставился на сахарницу.
– Давай, – сказал Гурген, поднимая рюмку, – за Ашотика.
– Ублюдок был твой Ашотик. Такой же, как ты.
Я ждал взрыва. Надеялся на кавказский темперамент. Мечтал о драке.
Гурген рассмеялся:
– Зря так говоришь, дорогой. Узнал бы Ашотика поближе – полюбил бы, как брата.
– Чего тебе надо?
– Мне, дорогой, ничего не надо. Но жена, дети… Чем я им помогу?
В голове что-то сработало. Правильно, надо проверить.
– Я узнавал. У него не было ни жены, ни детей.
Гурген слегка смутился:
– Не было? Как же так? Может, и не было. Но есть эти… следователи… прокуроры…
– Сколько?
– Следователей? Не знаю, дорогой. Тебе, по-моему, одного хватит.
– Сколько денег?
– Сто пятьдесят.
– Сто пятьдесят чего?
– Обижаешь, дорогой. Я вижу, ты человек небогатый. Сто пятьдесят тысяч рублей. Не мне – жене, детям.
Гурген, наверное, запамятовал, что мы сошлись по поводу отсутствия бедствующих, а равно и небедствующих членов Ашотова семейства. Впрочем, это не имело никакого значения.
– Сто пятьдесят тысяч – и ты Гургена больше не увидишь.
Недорого, думаю, ты ценишь друга и брата. Впрочем, это, видимо, только первый транш.
– У меня сейчас нет денег.
– Достань, дорогой.
– Сука! – В комнату вихрем ворвалась Настя. Она визжала шесть с половиной минут, я следил по часам.
Я привык к ее низкому, с хрипотцой голосу и не знал, что она умеет визжать. Каждое ее слово било в точку и уверенно классифицировалось частью 1-й статьи 282-й УК РФ как разжигание межнациональной розни, то есть обозначение действий, направленных на возбуждение национальной вражды, унижение национального достоинства, а также высказывания о неполноценности граждан по признаку их отношения к национальной принадлежности.
Гурген ухмылялся, поблескивая белками.
– Что за женщина! Золото, а не женщина. Эх, Ашотик, как я тебя понимаю.
Я едва сгреб Настю в охапку и ввернул пару высказываний, подпадающих под ту же 282-ю статью УК, которая, признаться, всегда казалась мне несколько расплывчатой.
Гурген сохранял полнейшее спокойствие.
– Когда будут деньги, дорогой?
– Когда нужно?
– Сегодня. Но я готов подождать, – Гурген ухмыльнулся. – Ради нее.
Настя все-таки умудрилась всадить ему по яйцам.
Гурген стоял как ни в чем не бывало. Железные они у него, что ли?
– Крайний срок –