Терроризм. Война без правил. Алексей ЩербаковЧитать онлайн книгу.
данных событий, а впоследствии террорист, охарактеризовал это поветрие как «студенческое движение протеста». По большому счету, ребятам был интересен сам процесс. Народники чувствовали себя героями, бросавшими вызов «системе» и делом доказывавшими, что они не какие-нибудь там обыватели… Так что даже не имеет смысла говорить, как это обычно делают, что эти ребята народ не знали, разговаривать с ним не умели и вообще не очень понимали, кто такие мужики и что им надо. Да, не знали. Да, не понимали. Только складывается впечатление, что большинство из тех, кто отправился в упомянутые турпоходы, это не особо и волновало.
«Оставил я училище… в конце апреля 76 г. С дорожной сумкой, в которой находились две тетради с заметками, в руках, с веселой улыбкой на лице, с бесчисленными надеждами в сердце спускался я в три часа пополудни 27 апреля по парадной лестнице 1-го в. п. училища. С товарищами, при помощи которых я устраивал этот побег, все было условлено раньше, так что, когда я пришел к ним, мне уже было приготовлено платье, в которое я переоделся, чемоданчик, паспорт (фальшивый, конечно), деньги и пр. В 9 часов вечера того же 27 апреля я сидел уже в вагоне Николаевской жел. дороги, который двигался по направлению к Москве. Нигде не останавливаясь, доехал я до Ростова-на-Дону, где в то время был сборный пункт для всех новичков, имеющих намерение отправиться “в народ”. Недолго прожил я в Ростове, всего какую-нибудь неделю, и, переодевшись, – теперь уже в лапти и сермягу, – отправился в этот самый народ. Все лето 76 года я терся таким образом среди пришлых рабочих, которые наводняют летом весь юг, работал на пристани, нагружая и разгружая барки, плоты, вагоны; на рыбных ловлях, где чуть было не утонул, в качестве косаря и пр. Побывал в Таганроге, Новочеркасске, Ейске, Бердянске, Мариуполе, Мелитополе; при переходах из одного города в другой ночевать приходилось под открытым небом, где-нибудь в сторонке от большой дороги, во ржи, в пшенице, под телеграфными столбами. Днем солнце беспощадно жгло меня своими лучами, ночью еще беспощаднее кусали комары; непривычная обувь до крови растирала ноги; мешок, в котором находились две-три рубашки, свитка да еще кое-что, оттягивал плечи… Эх, время, время, счастливое время! Как, несмотря на все это, хорошо жилось тогда, как легко дышалось, каким восторгом наполнялась по временам душа!.. Эх, господа, если бы кто-нибудь из вас мог взглянуть тогда в мою душу, с какой радостью, думаю я, променял бы он свое прочное, обеспеченное положение на полное случайностей, неудобств».
(А. Баранников, народник)
Как видим, мировоззрение многих ходоков в народ не слишком отличалось от тех, кто в 70-х годах ХХ века «ходил в хиппи».
Численность пошедших в народ точно неизвестна, но примерно – более 3000 человек. По официальным данным, процессом было охвачено 37 губерний.
Ничего путного из этой затеи не вышло. Крестьяне с большим недоверием смотрели на переодетых бар, ведущих малопонятные, да еще и крамольные разговоры. В лучшем для народников случае их просто равнодушно слушали. В худшем – от греха подальше