Баблия. Книга о бабле и Боге. Александр СтароверовЧитать онлайн книгу.
я сама не знаю. Запуталась я… А муж его так любит. И мне стыдно, стыдно, каждый раз так стыдно, когда они играют. Но он-то ни в чем не виноват, это я шлюха, меня карай, но только не через него. Это жестоко, Господи! Убей меня лучше, Господи! Я не достойна жить. Мразь я, шлюха грязная. Да, шлюха. Я твоя шлюха, Господи. Я тебе все сделаю. Я умею делать приятно. Меня по-всякому можно. Только его пощади! Боже мой, боже мой, что я несу! Прости меня, Господи! Прости меня дуру. Но я не могу… я не вынесу, если… я с ума сойду. Он же ребеночек мой, плоть моя, дыхание мое, жизнь… Господи! Я обещаю, я клянусь, больше никогда, ни с кем… Я ведь и вправду люблю мужа, только его, а массажист, солдат, другие… Это так… так… Прости меня, Господи, пощади ребенка моего, меня возьми, его оставь. Он читать только научился, он такой талантливый, он так рисует! Он красивый очень. А хочешь, он будет священником? Да, я клянусь, он будет священником, он будет служить тебе, Господи! Только пожалей его, пожалуйста, я умоляю. Я расскажу все мужу, все: и про солдата, и про друга его, про всех… Пускай убьет, пускай на улицу вышвырнет, пускай сына отсудит, пускай… Пускай я не увижу его никогда, сыночка моего. Я готова, Господи! Только бы он жил, дышал… жил…
Женщина молилась. К ней приближался мужчина в белом халате. Он только что прооперировал ее сына. Женщина заметила врача. Его лицо ничего не выражало. Женщина смотрела. Врач приближался… Вдруг картина застыла. Не то чтобы стала фотографией, а скорее стоп-кадром, как на видеомагнитофоне «Электроника» в детстве Алика. Картинка слегка дрожала. Контуры людей и предметов были смазаны. «Что за хрень?» – подумал Алик, но не успел додумать мысль до конца, как на него обрушились другие видения. В одну секунду он понял про женщину все.
…Вышла замуж в девятнадцать. Почти подросток. По любви. Муж не бедный, ее обожает. Сидит дома. Прислуга. Путешествия. Скучно. Ебливая, но мужа любит. Начала трахаться со всеми подряд. Забеременела. Родила. Мать сумасшедшая. В ребенке души не чает. Заботится. Мальчуган классный. Может стать великим художником. Не от мужа. Она продолжает трахаться с прислугой, друзьями мужа, мужьями подруг. Гормональный сбой, наверное, нимфомания или что-то в этом роде. И любит мужа тем не менее. Муж не знает. Над ним все смеются. Если узнает, скорее всего, умрет. Инфаркт в лучшем случае. В плохом – суицид.
«Вот сука, – подумал Алик. – Стрелять таких надо. И мужик у нее хороший, и сын замечательный, и все у нее есть, а она… Пусть помучается, умрет ребенок и тогда поймет, что она дыркой своей грязной натворила. Хотя, с другой стороны, мальчишка-то замечательный. И мать она хорошая. И мужа все-таки любит. Но и мужа жалко. Он вообще ни в чем не виноват. Никто ни в чем не виноват, как всегда. А делать что-то надо… А хрен с ними, пускай живут как жили – ребенок растет, она трахается, а муж ничего не знает». Дрожащий стоп-кадр ожил. Врач наконец подошел к женщине.
– Ну что, мамаша, пляшите, спасли мы вашего мальчика. Хотя дело было серьезное. Вы уж следите за ребенком внимательнее.
– Доктор, миленький, спасибо вам, родной, –