Баблия. Книга о бабле и Боге. Александр СтароверовЧитать онлайн книгу.
потекшая тушь размазалась по щекам. Девчонка посмотрела на него широко открытыми синими глазами, закусила губу, отвернулась, рухнула животом на стол и громко, не сдерживая себя, по-бабьи, по-деревенски почти, заплакала. Огромные сиськи выглядывали из-под худой спины, руки обхватили растрепанную голову, ягодицы с красными следами от шлепков мелко тряслись. Алику стало не то что стыдно, бывал он и большим негодяем с девками, но неловко как-то. Удовольствие прошло быстро, а в сухом остатке имелся один, но зато огромный вопрос: зачем? Надо было выправлять ситуацию.
– Ты от счастья плачешь или из меня такой хреновый любовник?
Алик подумал, что это смешно, типа пошутил. Но по реакции Наташи сразу догадался, что ошибся. Рыдания усилились.
– Почемуууу тыыы эттооо сде-сделал? Я же-же не-не шал-шаллавва. Я бы-бы тебббе самммаа да-да-дала. Нра-нра-вился ты-ты м-ммне. Я-я-я не-не-не так-так-такааааяяя!!!
– Конечно, не такая – это я такой. Свинья я, ну, правда, прости меня. День сегодня дурацкий, совещание тяжелое, бури магнитные. А хочешь, все забудем? Как будто и не было ничего.
Наташа взметнулась, как салют на Девятое мая, а глаза ее загорелись намного ярче салюта. Она метко плюнула Алику между глаз и для верности отвесила мощную пощечину.
– Дерьмо, козел, тварь, значит, поимел – и все забудем, ублюдок волосатый. Да что ты о себе возомнил, урод престарелый. На себя посмотри внимательно, дебил!
«И это все за то, что она хотела мне дать сама, а я взял не тем способом? – удивился Алик. – И что теперь делать? Забыть все – плохо, не забывать – еще хуже. Хрен разберешься в этих бабах».
Утираясь от плевка и массируя избитую щеку, он пробормотал:
– Вот это правильно, Наталья Владимировна, вот это хорошо, вот это по-нашему, по-бразильски, так мне и надо козлу старому…
– Сволочь, еще издеваешься, мразь самовлюбленная. И не прикасайся ко мне, – с ненавистью прошипела Наташа, начиная одеваться.
Он и не думал прикасаться. Прикоснулся уже, куда уж больше. Наташа приводила себя в порядок долго и трудно. Алик вообще сомневался, что ей это удастся. Он вытащил сигарету, прикурил ее фильтром, выбросил, закурил другую. Надо было издавать какие-то звуки, а не хотелось.
– Наташ, серьезно, ты мне очень нравилась всегда. Прости меня, правда, не хотел тебя обидеть. Ты же знаешь мои принципы – на работе ни с кем. А вот с тобой не удержался. Ну что мне сделать, чтобы ты меня простила?
– Сдохни.
Разговор не клеился. Алику стало обидно. Чего он, собственно, такого сделал? Она с ним заигрывала, сиськами трясла перед носом и удовольствия получила наверняка не меньше, чем он. А он во всем оказался виноват. А в чем это во всем?
«Вот как выкручивать надо, Евина школа, древняя, стиль бешеной телки. А я еще себя манипулятором считаю. Да пошла она…» Словно почувствовав его мысли, Наташа снова зарыдала.
– Я же думала, ты не такой, как все, я же почти любила тебя, у меня фотография твоя есть с корпоратива,