Мужчина мечты. Джулия ГарвудЧитать онлайн книгу.
кончилось тем, что я перестала выходить из своей комнаты.
– А чем птица вас так напугала? – удивился Лукас.
– Дядюшка Малкольм между делом заметил, что соколу очень нравятся голубые глаза. У меня до сих пор мурашки, когда я вспоминаю, какие у сокола острые когти.
– Однако шутник ваш дядя…
– Я всегда его боялась, – призналась Тейлор.
– Это тоже был безотчетный страх?
– Нет, вполне реальный. Я и сейчас боюсь. Ведь теперь, когда телеграф есть повсюду и почти куда угодно можно доехать на поезде, любого человека очень легко отыскать… если захотеть, правда?
– Да, но почему вы спрашиваете?
Ей не хотелось говорить ему правду: может, зря она переживает. Скорее всего, как только получит деньги своей матери, дядя Малкольм не вспомнит ни о близняшках, ни о ней самой. У него не будет надобности преследовать ее. Ей очень хотелось, чтобы все было именно так…
– Да порой я веду себя как дурочка, – отшутилась Тейлор.
– А еще у вас есть какие-то безотчетные страхи?
– Я каждый раз на ночь запираю дверь в свою комнату – боюсь, что кто-нибудь войдет, пока я сплю.
– Мне это вовсе не кажется безрассудным.
– Возможно, но это не все: я еще придвигаю к двери тяжеленный дубовый комод.
– Кто, по-вашему, мог к вам зайти: просто какой-то человек или кто-то конкретный?
– Просто кто-нибудь.
Прежде чем он успел задать следующий вопрос или что-то сказать, она сменила тему:
– Если вы вернетесь к себе в горы…
– Не «если», Тейлор, а «когда», – поправил Лукас.
– А что, если вы вдруг понадобитесь своим братьям?
– Они будут знать, где меня искать, но, я уверен, и сами прекрасно управятся.
– Пожалуй, вы правы: вот я бы точно не отправилась вас искать.
– Мне это и в голову не приходило.
Она фыркнула, и он улыбнулся: да уж, дамочка с характером. Хоть и старается этого не показать, но получается плохо. Тейлор вдруг почему-то мертвой хваткой вцепилась ему в руку, да так, что ногти впились в кожу. Лукас не мог понять, почему она так возмутилась: можно подумать, что он и вправду бросает братьев. Она просто не понимает. Черт побери, он сделал для них все, что обещал, даже больше!
Что она вообще знает о его жизни? Ее с рождения баловали и опекали. И уж наверняка она никогда не испытывала никаких лишений. И даже не могла себе представить, что чувствуешь, когда сидишь в камере два на четыре фута, без окон, но с огромным количеством крыс, а со всех сторон раздаются стоны умирающих.
Лукас не собирался объяснять ей, что чувствует и почему, а ее мнение о нем его не интересовало. Он никогда не говорил о войне – не собирается и сейчас. Стоило подумать об этом, и он сразу почувствовал, что лжет сам себе: ее мнение было ему вовсе не безразлично, хотя и не мог понять почему. Наверное, он просто устал, вот и все, и потому не способен рассуждать логически.
Шторм продолжал бушевать, и Лукас нисколько не удивился бы, услышав тревожный