Финансист. Титан. Стоик. «Трилогия желания» в одном томе. Теодор ДрайзерЧитать онлайн книгу.
способностью, в десять-двенадцать раз превышавшей возможности первоначальной суммы. Он инстинктивно знал принципы «пирамидальных» продаж с обратным выкупом и проведения фиктивных сделок. Он прекрасно понимал не только возможности повышения и понижения цены сертификатов городского займа день за днем и год за годом, – если ему удастся сохранить отношения с казначеем, – но и каким образом это откроет такой банковский кредит, о котором он до сих пор не смел и мечтать. Отцовский банк был одним из первых, кто выгодно воспользовался положением и расширил его кредит. Увидев его успехи в этом направлении, местные политиканы и их боссы, в том числе Молинауэр, Батлер и Симпсон, тоже занялись спекуляциями с городским займом. Его репутация как человека, благополучно разрешившего сложную ситуацию, стала известна Симпсону и Молинаэуру. Считалось, что Стинер сделал умный ход, когда обратился к нему. Согласно биржевому правилу, все операции заверялись в течение одного дня и подлежали исполнению до конца следующего торгового дня, но соглашение с новым городским казначеем предоставляло Каупервуду бóльшую свободу действий. Он отчитывался по всем сделкам, связанным с залоговыми сертификатами, в первый день каждого месяца, поэтому иногда имел в распоряжении до тридцати дней для совершения необходимых операций.
Более того, это даже не было отчетностью в смысле перевода средств со своего кредитного счета. Поскольку выпуск был очень крупным, в его распоряжении всегда находились значительные суммы, а так называемые трансферы и балансы в конце месяца были лишь цифрами в бухгалтерских книгах. Он мог пользоваться сертификатами городского займа, размещенными на его счете как подручным материалом: например, размещать их в любом банке как гарантию для получения займа (словно они принадлежали ему) и таким образом получать семьдесят процентов от их номинальной цены наличными деньгами, и он не замедлил это сделать. Он брал деньги, за которые не нужно было отчитываться до конца месяца, и оплачивать другие биржевые операции, прибыль от которых шла на новые займы. Теперь он обладал почти безграничными ресурсами, не считая своей энергии и изобретательности, а также времени, в которых он был вынужден действовать. Политиканы не сознавали, какую золотую жилу он разрабатывал для самого себя, так как не догадывались о гибкости его ума. Когда Стинер – после предварительного обсуждения с мэром, Стробиком и другими людьми – сообщил Каупервуду, что в течение года он официально может распоряжаться всеми бумагами городского займа на два миллиона долларов, тот промолчал, но внутренне ликовал и поздравлял себя с успехом. Два миллиона, с которыми он может играть! Его призвали на помощь как финансового советника, и он дал совет, который был принят! Прекрасно. Каупервуд не был человеком, который по натуре был бы озабочен соображениями совести. В то же время он до сих пор считал себя честным в финансовом отношении. Он был не более хитроумным или дальновидным, чем любой другой финансист, если бы такой нашелся.
Здесь