Мимикрия. Марго ЭрвандЧитать онлайн книгу.

      Дэвиду я ничего рассказывать не стала. Ему хватает забот и без этого. Работа над каким-то объектом отнимает у него много сил и времени, оставшиеся часы он без устали тратит на то, чтобы снова впрыснуть в меня свое семя. Второй протокол ЭКО мы сможем сделать только через полгода. Но мы не отчаиваемся. Пьем таблетки и продолжаем попытки. Мы одержимы желанием стать родителями. Здесь и сейчас.

      – Ты общаешься со своей бывшей женой? – неожиданно для себя спрашиваю я, когда очередная попытка зачать ребенка прокладывает путь по моим маточным трубам.

      Я стою в позе «березки», подняв вдоль стены ноги. Бывалые пользователи форумов счастливого материнства рекомендуют этот способ как самый действенный и надежный.

      – Нет, ты же знаешь, – отвечает Дэвид.

      Он лежит рядом со мной. Абсолютно голый. Немногие сорокалетние мужчины могут похвастаться такой атлетической фигурой и животом в упругих кубиках пресса. Дэвид три раза в неделю ходит в спортзал, а еще бегает в Центральном парке. В последнее время его расписание нередко дает сбой, как сейчас. По утрам в субботу обычно он бегал, но марафон стать родителями важнее. Он умеет правильно расставлять приоритеты.

      – А почему вы расстались? – спрашиваю, чувствуя легкое головокружение: поза «березки» не самая удобная. Но я не жалуюсь. Я терплю.

      – Не важно. Это в прошлом.

      Я знаю, что он не любит говорить о прошлом. Дэвид вообще мало говорит о себе. Но и обо мне он тоже не спрашивает, особенно после той исповеди насчет Джима. Хотя исповедь – это вроде должна быть правда, а та историю, которую я рассказала ему, гораздо лучше нее. Я сказала, что мой парень заставил меня сделать аборт. Нет, не так. Я сказала, что он накачал меня наркотиками. Аборт был неизбежен. Дэвид мне поверил. Он видел мои слезы. Он видел боль в моих глазах. Он знает, что я, как и он, мечтаю о ребенке. Мы с ним будем самыми лучшими родителями.

      – Раз в прошлом, значит, больше не болит. Значит, ты можешь мне довериться. Как сделала я, когда рассказала о Джиме. Мы же договорились с тобой быть честными, разве нет? – спрашиваю я, обиженно складывая губы в трубочку.

      Упоминание о моем прошлом дает трещину в его броне. Он волнуется обо мне. Он знает, какую боль доставляют мне эти воспоминания. Ему кажется, он понимает, через какой ужас мне пришлось пройти. А я чувствую, что его развод гораздо больше, чем «не сошлись характерами».

      – Я не хочу говорить о Барбаре, – говорит он, вставая с кровати.

      Он подходит к окну. Нагота его не смущает, как, впрочем, и меня. Я все еще стою в позе «березки», хотя едва ли это оправдано по прошествии десяти-пятнадцати минут.

      – Она меня предала. Она не была той женщиной, какой я ее видел.

      Тело гудит от неудобной позы. Но я не двигаюсь. Я жду. Я знаю Дэвида: начав говорить, он уже не остановится.

      – Она убила нашего ребенка. Она сделала аборт.

      У меня затекло все тело.