Плюс минус 30: невероятные и правдивые истории из моей жизни. Леонид ЯкубовичЧитать онлайн книгу.
Только чистые косточки на тарелке! Как он ухитрялся это делать, не понимаю до сих пор!
Во время войны в блокадном Ленинграде он поздно вечером возвращался домой с работы.
Какой-то невзрачно одетый прохожий спросил у него, который час.
Он не глядя ответил и пошел было дальше, но схватившись за карман, понял, что часов нет.
В два прыжка догнал человека, сцапал за грудки и грозно рявкнул: «Часы!»
Тот беззвучно отдал и сгинул во тьме.
Александр Александрович пришел домой и жене своей, которую звали Александра Александровна, задыхаясь от гнева, поведал о происшествии со словами:
– Ты только подумай, Шурочка, какие сволочи! Люди кровь свою проливают, помирают от голода, а эти сволочи грабят на улице! Своих, ты подумай, своих грабят! Какая гадость!
Александра Александровна тихо сползла в кресло и, бледнея, прошептала:
– Что ты наделал, Саша? Ты ограбил человека, твои часы дома!
И много лет потом они подавали объявления в газеты, но никто не пришел. Часы эти так и лежали у них всегда на тумбочке при входе.
Война болела у отца всю жизнь до самого конца. Он не выносил анекдоты про войну и совершенно не мог смотреть на эту тему фильмы.
Как только по телевизору шли «Отец солдата» или «Судьба человека», он начинал курить папиросы одну за одной, и у него начинали трястись плечи. Мать тут же бросалась к нему, обнимала и начинала шептать: «Аркадий, Аркадий…» И так они вдвоем и досматривали фильм. Телевизор отец выключать не давал.
В пятьдесят третьем отца выперли из армии, не почему-нибудь, а потому что, как сказал ему тыловой боров в военкомате, «в русской армии развелось слишком много Якубовичей!».
Отец надел ему стул на голову, отсидел трое суток в милиции, откуда его, слава богу, удалось вытащить.
Еще раз он чуть не загремел туда, когда они с матерью пришли в ателье перелицовывать древнюю шубу, которую мать называла «мое китиковое манто».
– Гражданка! – сказал старый закройщик матери. – Я с вас смеюсь! У вас же слабая мездра!
– Что?! – взревел отец, хватая его за грудки. – Что ты сказал о моей жене?! Повтори! У кого слабая мездра?! У моей жены?! Повтори, что ты сказал?!
Мать его еле оттащила, отпоила водой закройщика, и они успели удрать до прихода милиции.
И потом много лет дед издевался над отцом, говоря по любому поводу: «Конечно, мы тебе отдали здоровую, а ты ее до чего довел? Теперь у нее уже и мездра слабая, и вообще…»
Другая моя бабушка, Полина Савельевна, папина мама, была совершеннейший божий одуванчик с железным характером! Замуж она вышла в 1912-м. Через год родила сына, стало быть, моего отца, еще через год второго моего деда тоже призвали. Его отец, то есть, значит, мой прадед, Филипп, был главным врачом на санитарном поезде. И чтобы невестка с внуком не померли от голода, взял ее с собой.
Бабушка, нужно отдать ей должное, была, что называется, «горный ручей»! Она все время говорила. Все время. Он начинала говорить, когда просыпалась, и говорила, пока не засыпала!