Погибель. Андрей КокоулинЧитать онлайн книгу.
шаг. – До пяти десятков!
– Ох-хо-хо! – громыхнул Астриг. – Я в игре!
– В игре! – крикнули одновременно Пенхуль и Вайтенг.
– Только без обмана! – рыкнул Конблом, переходя на бег.
– Мошенника оставим в нифели, – пообещал Монтребан, перешагнув через скорчившуюся на земле, все еще плюющую кровью тварь. – Набирать недостающее.
Хохот был ему ответом.
Они врезались в нечисть железными волноломами. Первым же ударом меча Монтребан отделил голову потянувшегося к нему посмертия, и синее, кое-где освежеванное тело в ошметках одежды, на мгновение застыв, рухнуло ему под ноги.
На счет что ли?
Как и следовало в одиночном бою против многочисленного противника, Монтребан не давал себе застояться. Он плыл по строгим линиям, вбитым в него долгими тренировками старым мечником Экивоны, и нечисть, наткнувшись на него, словно сама по себе теряла руки, лапы и головы или опрокидывалась, перерубленная пополам. Со стороны казалось, Коффа лишь текуче перемещается с места на место, зажав в перчатках Сартвах, а все остальное происходит само собой.
Меч-га-йюн не зря носил имя. В бою Монтребан часто чувствовал себя узкой, наточенной кромкой, взрезающей воздух, железным духом смерти, проникающим во врага и ломающим ему кости. Он замирал на кончике лезвия, ловя свет, и скатывался каплей по кровостоку.
Сартвах был продолжением руки, продолжением тела, продолжением мысли. Они взлетали и опускались вместе, смахивая черепа, круша костяные панцири и упиваясь черной, с фиолетовым отливом кровью.
Направо. Разворот. У кого-то слишком длинные руки. Укорот им. Теперь лучше. Пятка-носок. Навершием – в вонючую подмышку. Меч, защищая спину, щекочет впалый живот поднявшегося с корточек мертвеца. Рот того раскрывается в удивлении. Да, да, так и бывает.
Я? Не я? Монтребан? Или Сартвах?
Сапоги скользили по земле. Кяфизы звенели. Нечисть прыгала перед глазами, укорачиваясь, отшатываясь, двоясь. Возникали и пропадали кривые рожи, пасти, когти, шерсть, кто-то дышал, кто-то выл в ухо, кто-то пытался залить своей кровью его лицо.
Сартвах плясал. Плясал Коффа.
Как ни странно, краем глаза у него получалось выхватывать из пестрой картины сражения еще и бьющихся с нифелью друзей.
Фральпин. Шут. Золотоволосый мальчик! Он все еще мальчик для Монтребана, хотя и разменял третий десяток. Для него он почти как сын, которого никогда не было. Его атакуют четверо, со спины нависает пятый, а он, хохоча, в тонкой куртке, накинутой на кольчужную рубашку, и в обтягивающих, в полоску, штанах изящно исчезает из-под грозящих сомкнуться на его шее пальцев. Тонкий клинок, играя, чертит свои кривые по коже, шкурам и ржавым нагрудникам. О, да, проведенные линии кажутся не серьезными, но только до того момента, пока потроха сквозь них не начинают вываливаться наружу.
И игра, конечно, игра. Фральпин не забывает вести счет.
– Семь! – кричит он.
– Куда спешишь? – басит в ответ Астриг. – Восемь!
Бородач орудует клювастым