Вожак. Генри Лайон ОлдиЧитать онлайн книгу.
омерзения при взгляде на заострившееся лицо. Без пяти минут мертвец был свободен. За краем Ойкумены погиб его хозяин, высосанный досуха вместе с сонмом своих рабов. Гибель соотечественников. Отчаянная надежда: Марк жив! Поединок слов и холодной логики, когда Марком готовы были пожертвовать, списав по графе «допустимые потери». Бессонные ночи. Звонки Валерии. И наконец – долгожданное: «Юлька, Марк живой!»
Живой…
Разве объяснишь это гениальному мальчишке, для которого не существует ничего, кроме уравнений? Юлий и не пытался. Зачем? Пусть человек делает своё дело. А он будет делать своё.
– …Вниманию встречающих. Рейс № 0916/1 «Магха – Тренг – Хордад – Тишри» прибыл по расписанию. Встречающих, не имеющих программы индивидуального слежения… просим пройти в зал прибытия… третьего западного терминала…
Вскочив, он едва не опрокинул кресло.
– Задолбали, – бросила Юлия Руф.
Одним махом она опустошила свою рюмку и продолжила, не в силах остановиться:
– Могу по слогам: за-дол-ба-ли! Еще этот… «Почему вы прилетели на яхте?» Чтоб ты скис, придурок! Кто-нибудь видел любопытных гематров? Их, наверное, во всей Галактике три уникума! И конечно же, первый встречается мне…
Плохо выглядит, отметил Тумидус. Осунулась, стала раздражительной.
– Дети, – спросил он. – Вы оставили их на Квинтилисе?
– На Борго, – вместо Юлии ответил ее муж. – У тетушки Фелиции.
– Нам тебя не хватало, – Юлия вцепилась в рукав мундира Тумидуса, как утопающий в спасательный круг. Длинные ногти царапали, портили золотое шитье. – Где ты был, десантура? Нет, где ты был?! Мы прорывались с Квинтилиса с боем. Заградотряды, артиллерийский заслон, рукопашная… Мой отец сделал все, чтобы внуки остались с любимым дедушкой. Дедушка столько лет не видел шалопаев! Дедушка весь исстрадался! Он даже пытался симулировать инфаркт. Когда я его разоблачила, он подкупал внуков лошадками и личными конюхами…
– Тапир, – мрачней тучи, буркнул муж. – У тетушки есть тапир.
Юлия налила по второй: себе, потому что остальные выпить не успели. За маленьким круглым столиком четверым было тесно. Антоний отсел к дверям, вертясь на винтовом табурете. В разговоре телохранитель участия не принимал.
– Ненавижу, – Юлия тряслась в ледяном, опасном бешенстве. – Они заново вводили меня в имущественные права. Тебе хорошо, трибун. У тебя ничерта нет, кроме жалованья и орденов. А у меня недвижимость. У меня депозиты в банках. Акции, наконец. Земельные участки в курортной зоне. Цунами на них на всех! Я стерла пальцы в хлам, подписывая бумаги! Я стерла язык, давая интервью…
– Я тут тоже не развлекался, – обиделся Тумидус. – Ты в курсе, что я символ?
– В курсе. А ты в курсе, что мне восстановили ученые степени? Публично, под духовой оркестр? Это хуже, чем рвать зубы мудрости!
– Идиот ты, а не символ, – вмешался муж. Рюмку Лючано Борготта вертел в пальцах, будто раздумывал: выпить или выплеснуть трибуну в лицо. – Задницы