Одноклассники smerti. Анна и Сергей ЛитвиновыЧитать онлайн книгу.
на место поставить образованному человеку нетрудно.
Иван Адамович справедливо гордился, что без всяких примитивных оскорблений и двоек немало притушил коренковский нимб суперзвезды.
Невозможно забыть звенящую тишину, каковая сопровождала его рассказы. Или столь жаркие диспуты, что перепуганный охранник террористов пугался, в кабинет заглядывал. Как глаза у школьников горели, как ярко розовели щеки… Уж тогда-то, в девяностые, все девчонки – кроме разве что самоуверенной Коренковой – в большей или меньшей степени вздыхали по умному, острому на язык историку.
И девочки все были – как на подбор, загляденье. Взять хотя бы Надюшку Митрофанову. Вот уж настоящая русская красавица! Типаж, правда, не его, не худышка, – щечки розовенькие, бедра крепенькие, грудь приятной полноты, чего Иван Адамович как раз не любил. Но глаза – глубокие, наивные, полные любопытства – искупали все. А как слушала она его, как, нервничая от интересного рассказа, облизывала пухлые губки…
– Ты на историка, будто кролик на удава смотришь! – однажды подколола ее жестокая Коренкова.
Но Надя хотя с виду и простушечка, а в долгу не осталась. У Ивана Адамовича, который случайно подслушал их разговор, едва слезы умиления не выступили, когда Митрофанова спокойно ответила:
– На умного человека и посмотреть приятно.
– Да что в нем умного? Неудачник, трескун и балабол! – пригвоздила его суперзвезда.
– Будто твой Степка не дурак, – пожала плечами Надя. – Удивительно ничтожная личность!
…Знала, умница, как ударить побольнее.
Степка – их одноклассник Степан Ивасюхин – давно уже стал посмешищем в глазах всей школы. Юноша-подросток – очень похожий на самого Ивана Адамовича в этом возрасте, по крайней мере, очки, прыщи и масса комплексов у него имелись – боготворил Коренкову. Помогал с уроками. Посвящал ей стихи. Таскал ее портфель. Терпел все ее выходки и придирки. Преданно ездил на ее концерты – даже в другие города, за свой (то есть родительский, конечно) счет.
Коварная Елена, ясное дело, всерьез его не воспринимала. Но так как с юных лет была расчетлива, то и не гнала. Царственно кивала, когда он первым делом решал (в ущерб себе) вариант ее контрольной работы. Охотно брала букеты. И даже изредка, раз в месяц, снисходила до того, чтобы прогуляться вместе в киношку – несчастный Ивасюхин каждый раз после такой милости сиял новеньким пятаком и просто испепелял свою богиню страстными взорами. А Коренкова, нимало не стесняясь, на его глазах кокетничала с другими одноклассниками.
У Ивана Адамовича, когда он замечал эти сценки, сжимались кулаки. Он даже пытался по-мужски поговорить с Ивасюхиным, втолковать неразумному, что тот на абсолютно неверном пути… Но как объяснишь безответно влюбленному, что объект его поклонения – полный ноль?
Все и тянулось: Ленкино хамство и тоскливые взоры безответно влюбленного Ивасюхина, пока за дело вдруг не взялась простушка-толстушка