Волк прыгнул. Александр БушковЧитать онлайн книгу.
сомнений), он нудным голосом замурлыкал под нос:
Любо, братцы, любо,
Любо, братцы, жить…
Согласилась энта Люба
Эскадрон наш обслужить…
«Фольксваген» старательно повторял все маневры Данила, хотя тот ехал уже не столь бездарно, как из прокуратуры, но все равно старательно изображал робкого новичка, едва-едва набравшегося смелости расстаться с буквой «У» на стекле, но не обретшего от этого ни мастерства, ни опыта. Минут десять колесил в районе Академии наук, чтобы преследователи окончательно привыкли к его бездарно-черепашьему стилю вождения, расслабились и заскучали. За это время успел прокрутить в уме во всех деталях, как будет отрываться и где.
Потом пришлось постоять на перекрестке, уже не по своей вине – дорогу загородили два грузовика и автоподъемник, долго маневрировавшие под надзором гаишников, чтобы втиснуться на узкую, заставленную машинами улочку имени поэта Колыса. Грузовики были нагружены наглядной агитацией, огромными, натянутыми на рамы полотнищами, в совокупности, определил Данил с ходу, составлявшие герб Рутенской Советской Социалистической Республики, сиречь нынешний герб Рутении. Словно в союзе нерушимом республик свободных в старые времена, столица активно прихорашивалась по команде сверху. В преддверии грядущего праздника. Батька Лукашевич в свое время, глазом не моргнув, отменил установленный прежней «владой» День независимости и в ранг государственного праздника номер один возвел дату провозглашения Рутении советской и социалистической. Через несколько дней этому эпохальному событию исполнялось круглых восемьдесят годочков, что должно было быть отпраздновано с помпой, фейерверками, военным парадом и публичной речью Батьки на площади Победы.
Наконец перекресток опустел, уехали гаишники, и притомившаяся лавина машин рванула вперед. Все еще держась в крайнем правом ряду, Данил вырулил на широченный проспект – бывший Ленина, а ныне рутенского первопечатника Филиппиуса Скажины (у Батьки как-то не дошли руки переименовать его еще раз). Быстрым взглядом во все три зеркальца оценил обстановку. Собрался. Поехали…
Перегазовка, рычаг на четвертую, педаль газа притоплена до пола… Ревя мотором, машина наискось рванула на встречную полосу, под визг тормозов выполнила классический «полицейский разворот», кренясь, ушла по дуге в боковую улицу, рванула под светофор за миг до того, как погас зеленый, снова визг покрышек, поворот налево, направо, лихой рывок по коротенькой улочке одностороннего движения навстречу этому самому движению, квадратные глаза водителя белой «Волги», визг шин, вираж, боковая улочка…
Данил ехал в крайнем левом ряду, уже прекратив все киношные маневры, ведя машину, как и следовало водителю с его опытом. Красный «Фольксваген» безнадежно отстал еще на проспекте, отсеченный встречным потоком. Данил самокритично подумал, что особенных поводов для гордости у него нет: маневр был исполнен не самый замысловатый, в безвозвратно ушедшие годы в гараже особого назначения