Эволюция красоты. Как дарвиновская теория полового отбора объясняет животный мир – и нас самих. Ричард ПрамЧитать онлайн книгу.

      Как представитель английского сельского дворянства XIX века Чарльз Дарвин владел всеми жизненными преимуществами[9] члена самого привилегированного класса процветающей империи, распространившей свою власть по всему миру. Однако жизнь его вовсе не была праздным времяпрепровождением богача. Обладая скоромными привычками и трудолюбием, он пользовался своими классовыми привилегиями (а также вполне существенным независимым доходом) для того, чтобы занять работой свой упорный и неутомимый интеллект. Ведя изыскания в соответствии со своими склонностями и интересами, он в итоге пришел к открытию фундаментальных основ современной эволюционной биологии. Тем самым он нанес смертельный удар иерархическому викторианскому мировоззрению, согласно которому человек был вознесен над природой на высокий пьедестал, полностью отделяющий его от всего остального животного мира. Вопреки собственным устремлениям, Чарльз Дарвин сделался радикалом среди современников; но даже сегодня последствия его интеллектуального радикализма для науки, как и для культуры в целом, еще не оценены в должной мере.

      Молодой Дарвин традиционно предстает в образе равнодушного и лишенного прилежания студента, который не столько интересовался учебой, сколько бродил по окрестностям, собирая жуков. Он забросил начатое было медицинское образование и бесцельно метался от одного увлечения к другому, не выказывая особой склонности к чему-либо, пока ему не представилась возможность отправиться в его знаменитое путешествие на «Бигле». Согласно бытующей в литературе легенде это путешествие совершенно преобразило Дарвина: из него он вернулся тем самым ученым-революционером, которого мы все знаем.

      Лично я думаю, что Дарвин, скорее всего, и в юности обладал тем же ненасытным, уравновешенным, но упорным интеллектом, который он проявил в своей позднейшей жизни, – интеллектом, который давал ему инстинктивное понимание того, что есть настоящая наука. Незадолго до выхода «Происхождения видов» в 1859 году Дарвин высказался о гигантском креационистском труде всемирно известного гарвардского профессора Луи Агассиса «Рассуждение о классификации» как о «совершенно бесполезном хламе»! Полагаю, что Дарвин, приступив к изучению медицины, должен был прийти к такому же заключению относительно большей части тогдашнего биологического образования. И в целом, пожалуй, он был бы прав. В 1820-х годах медицинская наука действительно представляла собой главным образом бесполезный хлам. В то время не существовало ни хоть сколько-нибудь обобщенного понимания механистических основ работы человеческого тела, ни более широких научных представлений о причинах возникновения болезней. Все лечение, по сути, состояло из применения ограниченного набора бесполезных плацебо, сильных ядов и опасного шарлатанства. Пожалуй, в медицине того времени едва ли удалось бы отыскать и горстку профессиональных медицинских средств, способных принести больному хоть