Сестры печали. Андрей ГребенщиковЧитать онлайн книгу.
в Луну. День открытых дверей на Поясе Щорса достигает апофеоза: выпущенный на волю шизофреник вот-вот собьет с небосклона полуночное светило. Тир для дебилов с манией величия… Уж не знаю, насколько все эти диагнозы совместимы… по мне, так вполне. У меня есть живой носитель грандиозной истории психической болезни.
Сулюк победно улыбается мне и повторяет лунную канонаду, но теперь более манерно: выстрел, длинная пауза, затем два выстрела подряд, снова пауза и в заключение три выстрела без остановки.
Очень похоже на условный сигнал. А что, совсем неплохо для убогого!
– Привлекаешь внимание противника или просто тратишь боезапас?
– Хочу пообщаться с пересравшимися погранцами, – Сулюк почти серьезен, лишь мерзкая полуулыбка, с которой ему никак не удается справиться, выдает настоящее настроение: маркиз развлекается!
И мне, черт возьми, это нравится… Только зря говорят, что с ума поодиночке сходят, это штука весьма заразная!
Мы терпеливо ждем. Зверь, в отличие от нас, кротость характера не проявляет, гневно переминается с лапы на лапу, злобно пыхтит себе под нос что-то свое мутантовое, угрожающее. Надо будет осмотреть его раны, но чуть позже. Кровь фонтанами не бьет, конвульсии и судороги не наблюдаются, значит, будет жить – вот такая она, моя немудреная полевая медицина. Разберемся с нервными пограничниками и займемся лечением. Обещаю, Бро́нька, потерпи, родная.
Стрелковые изыски шизофреника не остаются незамеченными, искаженный громкоговорителем голос нарушает затянувшуюся паузу:
– Вы… – далее идет мощный нецензурный оборот слов на пятьдесят, характеризующий нас как незваных гостей с многочисленными умственно-сексуальными изъянами, – убирайтесь! Здесь вам не рады.
Фраза про «не рады» в оригинале звучит значительно экспрессивнее и сильно продолжительнее, мой внутренний цензор запикивает без остановки лексические виртуозности пограничника. Не люблю, когда меня оскорбляют, особенно матом, про себя обещаю натянуть оборзевшему говоруну орало на анало.
– Отставить «убирайтесь»! – в эфире звучит новый голос. Он точно так же обезображен неким громкоговорящим прибором, точно так же груб и склонен к использованию ненормативной лексики, зато нравится мне гораздо больше первого оратора. К тому же командирских ноток у нового собеседника поболе будет, явно кто-то из набольших. – Если вы люди, выходите, поговорим. Обещаю, стрелять не будем!
Внутренний цензор от перегруза отключается, в уши вливается нефильтрованная кака. Я люблю русскую речь во всех ее проявлениях, но мат уважаю строго по делу, а не в качестве соединительных связок, междометий и смысловых переходов. Здесь же с матом явно перебарщивают, как дети малые, дорвавшиеся до свободы и безнаказанности.
Переглядываемся с Сулюком. Мне плевать на его неадекватное мнение, но сейчас нужна поддержка, необходимо обсудить и принять непростое решение:
– Ты доверяешь этим отмороженным погранцам?
Маркиз серьезен до крайности:
–