О выпивке, о Боге, о любви. Игорь ГуберманЧитать онлайн книгу.

      А так ли ясен Божий глаз

      в делах немедленно судимых,

      когда Господь карает нас

      бедой и болями любимых?

      Куда кругом ни погляди

      в любом из канувших столетий,

      Бог так смеётся над людьми,

      как будто нет Его на свете.

      Вон злоба сочится из глаз,

      вот некуда деться от лая;

      а Бог – не боится ли нас,

      что властвует, нас разделяя?

      Наш дух изменчиво подвижен

      в крутых спиральностях своих;

      чем выше он и к Богу ближе,

      тем глубже мы в себе самих.

      Стечение случайных обстоятельств,

      дорогу изменяющих отлого, —

      одно из чрезвычайных доказательств

      наличия играющего Бога.

      Принудить Бог не может никого,

      поскольку человека произвёл,

      вложив частицу духа Своего,

      а с нею – и свободы произвол.

      Покуда есть вино и хлеб

      и дети льнут к отцу,

      неблагодарен и нелеп

      любой упрёк Творцу.

      Бог сутулится в облачной темени,

      матерится простуженным шёпотом

      и стирает дыханием времени

      наши дёрганья опыт за опытом.

      Когда бы Бог в свою обитель

      меня живым прибрал к рукам,

      имел бы он путеводитель

      и по небесным бардакам.

      Я мироздания пирог

      в патриархальном вижу духе:

      над нами – власть, над нею – Бог,

      над Ним – лучи, жара и мухи.

      Всеведущий, следит за нами Бог,

      но думаю, вокруг едва взгляну,

      что всё-таки и Он, конечно, мог

      забыть одну отдельную страну.

      У Бога нету черт лица,

      исходной точки и границы,

      самопознание Творца

      Его твореньями творится.

      Совесть Бога – это странные,

      и не в каждом поколении,

      души, мучимые ранами

      при любом чужом ранении.

      Лентяй, люблю я дня конец

      в дыму застольных посиделок;

      а не лентяй ли был Творец,

      оставив столько недоделок?

      Мы все общенья с Богом жаждем,

      как жаждут грешник и монах,

      а личный бог живёт при каждом —

      в душе, талантах и штанах.

      Обрызгивая кровью каждый лист,

      история нам пишется не впрок,

      и кажется порой, что Бог – садист

      и нами утоляет свой порок.

      Я жил как все другие люди,

      а если в чём-то слишком лично,

      то пусть Господь не обессудит

      и даст попробовать вторично.

      Надеюсь, что правду, едва лишь умру,

      узнаю при личном свидании,

      пока же мы с Богом играем в игру,

      как будто Он есть