Григорий Распутин. Тайны «великого старца». Владимир ХрусталевЧитать онлайн книгу.
света. Большой Двор при Николае II все больше становился в антагонизм с дворами малыми, что усилило придворные интриги и послужило питательной средой для возникновения придворной «камарильи», больших и малых «политических салонов».
После рождения дочерей Ольги, Татьяны, Марии и Анастасии 30 июля (12 августа – по новому стилю) 1904 г. «Бог даровал России наследника престола…». Это долгожданное событие произошло в летней резиденции Царской семьи в Петергофе.
По существовавшей традиции в честь рождения цесаревича был произведен артиллерийский салют в 301 залп. По всей Российской империи гремели пушки, звонили колокола и развевались национальные флаги.
Счастливый Николай II описал это событие в своем дневнике: «Незабвенный великий для нас день, в кот[орый] так явно посетила нас милость Божья. В 1 1/4 дня у Аликс родился сын, кот[орого] при молитве нарекли Алексеем. Все произошло замечательно скоро – для меня, по крайней мере. Утром побывал, как всегда, у Мама, затем принял доклад Коковцева и раненного при Вафангоу арт[иллерийского] офицера Клепикова и пошел к Аликс, чтобы завтракать. Она уже была наверху, и полчаса спустя произошло это счастливое событие. Нет слов, чтобы уметь достаточно благодарить Бога за ниспосланное нам утешение в эту годину трудных испытаний! Дорогая Аликс чувствовала себя очень хорошо. Мама приехала в 2 часа и долго просидела со мною, до первого свидания с новым внуком. В 5 час[ов] поехал к молебну с детьми, к кот[орому] собралось все семейство. Писал массу телеграмм…»[43]
Командир лейб-гвардии Кирасирского полка генерал Г.О. Раух, поздравляя на другой день Государя с рождением наследника, осведомился, какое имя будет дано ему при крещении.
«Императрица и я решили дать ему имя Алексея. Надо нарушить линию Александров и Николаев…» – ответил Николай II.
Государыня звала сына Солнечным лучом, Крошкой, Бэби, Агунюшкой. Николай Александрович в своем дневнике называет его «наше маленькое сокровище». Однако рядом с долгожданным семейным счастьем соседствовало непоправимое несчастье. Сын унаследовал таинственную болезнь Гессенского дома, гемофилию (несворачиваемость крови. – В.Х.). Жизнь мальчика ежечасно была под смертельной угрозой.
В 1913 г., в дни 300-летия Дома Романовых, больного царевича проносили пред войсками на руках: «Его рука обнимала шею казака, было прозрачно-бледным его исхудавшее лицо, а прекрасные глаза полны грусти…»
«Когда он был здоров, – свидетельствовал позднее учитель наследника Пьер Жильяр, – дворец как бы перерождался: это был как бы луч солнца, освещающий все и всех»[44]. Это был умный, живой, сердечный и отзывчивый ребенок.
Сохранились любопытные наблюдения С.Я. Офросимовой за особенностями поведения маленького цесаревича Алексея Николаевича, о чем она позднее писала в своих воспоминаниях: «Цесаревич не был гордым ребенком, хотя мысль, что он будущий царь, наполняла все его сознание своего высшего предназначения.
Дневники императора Николая II. М., 1991. С. 222.
Светлый отрок. М., 1990. С. 12.