Четыре времени жизни. Ольга Николаевна СавкинаЧитать онлайн книгу.
у меня нереализованный инстинкт. Обняла, слёзы вытерла, не реви, говорю, всё починим, чего случилось-то? Девочка оказалась соседской, прям вот из квартиры за стенкой. У нее сломался ключ и она не может открыть дверь. Дома никого, телефона нет (куда-то она его проебала, я не поняла), мама у неё орёт будь здоров (мне-то за стенкой слышно), и её, бедную, аж пидорасит. Ну, пошли открывать. Шароборили-шароборили, реально не открывается. Пошли ко мне за подсолнечным маслом. Давай опять открывать. Нифига. Дала ей телефон, чтобы маму предупредила. Потом потащила к себе, говорю, ты не плачь, щас мама придёт, своим ключом нормально всё откроет. Посиди пока у меня.
А у самой прям сердце разрывается. Девчонка классе в четвёртом, наверное, такая очкастая, смешная. Блин, думаю, вот там в семье трое детей, а ты, Оля, только годишься на то, чтобы чужих в подъезде успокаивать.. Помню, жила ещё в Радужном, шла по парку и увидела в листьях (осень была) совсем кроху. Месяцев 10 или год, около того. Сидит и ревёт. У меня аж коленки подогнулись. Вокруг, главное, никого. Первая мысль – в милицию! Вторая мысль – это тебе бог послал, бери и прячь, прям вот воспитывай как своего. (Говорю же, нереализованный инстинкт). Пока стояла над малышом и разевала рот, прискакала ебанутая мамаша, которая так решила проучить ребёнка, чтобы не плакал. Типа спряталась. Метров за 300 от него. Пиздец. Ты реально думаешь, что ребёнок понимает в 10 месяцев, почему ты ушла? Он только запомнит панический ужас от того, что его бросили. Родятся же дурами.
Ну а сегодняшняя история закончилась хорошо. Пришла её мама с средней дочкой и младшим сыном (тот совсем кнопка, в январе родился), забрала. Я говорю, вы только не ругайте Алёну, она и так чуть не поседела тут за два часа. Ну и подмигнула ей на дорожку, чтоб не терялась.
Вот, познакомилась через три года с соседями.
У деда (папиного отца) в деревне был большой – мне по детству казалось, что огромный – дом. Как такие называют, пятистенок. Чтобы зайти в хату, нужно было подняться по широкому и высокому (ступенек 10-15) крыльцу, и вот уже там и был собственно дом. Внизу, под крыльцом, было что-то вроде подвала и домика для кур. Там жили маленькие жёлтенькие цыпочки, которые орали, как ненормальные, когда их выпускали утром попастись на травку. Если сидеть на крыльце (а можно было и на лавке на веранде), справа был огромный навес. Верстаки, косы, метров 20 или даже 50 всякого хозяйства висело. А под навесом – ласточки. Они там жили всегда, сколько я себя помню. Причем это были не стрижи, а именно ласточки. Наверное, они и сейчас там живут, жаль, что дом продали, и даже при всём желании я туда уже не попаду даже в гости. Так вот, моё любимое занятие у деда было пялиться на ласточек, сидя на крыльце или зайдя под навес и задрав голову. Под верхними брёвнами были маленькие кусочки помёта, травинок, грязи и еще бог знает чего, из чего ласточки наделали по всей длине навеса гнёзд. И в этом всём истошно орали маленькие жёлтенькие клювики, которые постоянно хотели жрать. И мамы-ласточки (и папы-ласточки тоже, никто не бездельничал) стреляли по воздуху своими черно-белыми телами – вжить, вжить, вжить – взад и назад, кормя