Тогда, сейчас и кот Сережа. Татьяна ДогилеваЧитать онлайн книгу.
детства начинается, сами знаете… Нам-то, советским, с детства вдалбливали, что слабых обижать нельзя, что это подло, да и в книгах, которые мы читали, про это же было. Сейчас книг не читают и всячески пропагандируется культ силы и успеха – здорово, наверное, но… Очень уж жесток мир стал, очень уж много агрессии в окружающем нас пространстве, зашкаливает, не выживем, иногда кажется. Просто как вид не выживем, самоуничтожимся.
Мне легче на своих примерах рассказы всякие вести. Опять про дочь Катю.
Когда ей было два года, мы попали в Филатовскую больницу. Поскольку Катя была мала, а состояние ее было тяжелое, то меня пустили ухаживать за ней, поместили нас в боксе, где мы и прожили с ней около 20 дней. Только еще одна мама там обитала, очень молодая женщина (назовем ее Олей) со своей доченькой Викой. Отделение наше было гастроэнтерологическое. Сначала было ни до чего, острый период шел, капельницы, уколы, отсутствие еды. Строгая диета такая, когда ребенку только пить можно, а вы представьте, что ребенок двух лет у вас есть просит. Она же не понимает, что нельзя, и говорит тебе все время: «Мамочка, я кушать хочу! Очень!» Знаете, как трудно не заплакать в этот момент. А плакать нельзя, врачи не велят плакать и покрикивают на тебя, и обещают из больницы выгнать, если с нервами не справишься. Страшно. Но потом, слава Богу, есть разрешили, но очень специальную еду.
Там кухонька была, где я впервые с Олей и столкнулась. Она готовила жидкую кашку для своей Вики, а я жидкое картофельное пюре. Там и познакомились. Не стремительно, нет, мамашам в таком положении не до посиделок и разговоров – сначала кивали друг другу, потом стали интересоваться, кто что готовит, а потом и ниточка какая-то между нами протянулась, хотя очень мы разные не только по возрасту были.
Оля с Викой своей тоже в отдельном боксе лежали. Другие дети по несколько человек в палатах, но они были все повзрослее. И стали мы все больше времени проводить вместе и девочек наших сводить, чтобы играли вместе, общались. Не очень-то у них общаться получалось, но мы с Олей как-то привыкли хоть по полчасика в день вместе побыть. И стали разговаривать понемногу. Викочка выглядела очень маленькой и хрупкой, и когда я спросила, сколько ей лет, Оля ответила: «Четыре». И как-то очень внимательно посмотрела на меня. Я аж задохнулась, потому что хотела воскликнуть удивленно: «Как четыре? Моей всего два, а она раза в полтора крупнее вашей кажется!» Но я не воскликнула, подавилась своим вопросом, продохнула и погладила Вику по голове: «Четыре, значит? Большая уже девочка, да?» И Оля, нет, не повеселела, веселой я ее никогда не видела, даже улыбающейся, а полегчало ей как-то, что ли, потому что она вдруг стала говорить. Не помногу, но потихоньку я узнала, что у Вики какая-то очень сложная болезнь органов пищеварения, организм еду практически не принимает, и вес девочка не набирает. «Нет, что вы! Мы сейчас молодцы, она за последний год почти 400 грамм набрала. Мы очень надеемся, что так и дальше пойдет. А знаете, как неприятно, когда спрашивают: “А почему она у вас такая маленькая? Вы что,