Песнь копья. Илья КрымовЧитать онлайн книгу.
опутывавшим могучий ствол, невзирая на кордоны, и углубился в живой лабиринт, что рос под ясенем. Чудовища, звери и волшебные твари, обитавшие там, искали его, но не нашли, лазутчик прошёл коварными путями, добрался почти до самой внешней стены, когда наверху раздались хлопки.
Три огромных нетопыря пронеслись над головой, а их всадники неслышно спрыгнули наземь. Они не разбились и даже не поранились, но встали прямо, – один преграждал путь вперёд, два других не позволяли броситься назад.
– Не вмешивайтесь, – приказал первый эльф, самый старший… нет, древний уже настолько, что в его волосах преобладала седина.
– Повинуемся, – ответил один из молодых, сжимавший в руке чародейский посох.
Старика звали Эгорханом Ойнлихом, и имя то было известно всем эльфам Лонтиля. Оно гремело и сверкало славой во время каждой крупной войны, равно как и имя дома Сорокопута, который Ойнлих возглавлял со дня его основания. Высокий, сухой, но гибкий как ивовый прут эльф; его обезображенное лицо пугало, – вместо плоти на левой щеке поблёскивала прозрачная зелёная ткань, сквозь которую виднелись зубы, дёсны, жевательные мышцы и даже кость скулы. Из сотен ран, которые приняло тело старика, эта была единственной, кою он нанёс себе сам, а исцелять запретил, обойдясь волшебной заплаткой. Именно так Великий Сорокопут расстался с рабским клеймом.
Эгорхан откинул полу лиственного плаща, явив укороченную кожаную хескейю и заткнув за пояс пару перчаток. Он медленно вытянул из ножен меч по имени Травяной Уж; волнистый клинок с двумя остриями отливал зелёным, – эльфийская сталь.
Первый молниеносный выпад разрезал взвывший воздух, и лазутчик едва не погиб на месте. Отскочив, он вытащил из поясных ножен два длинных закопчённых кинжала и отчаянно бросился в бой. Преимущество было не на его стороне, ведь и руки, и оружие Эгорхана оказались длиннее, а за плечами того простирались тысячелетия войн. Но вор держался хорошо, более молодой, более гибкий и не менее быстрый, он утекал от пламеневшего клинка, отчаянно пытался дотянуться до глаз Сорокопута, до горла, хотя бы до покрытых шёлковой тканью ног. Старый эльф не дал ему ни единого шанса, он сражался далеко не на пределе своего мастерства, но и не пренебрегал опасностью, просто выжидал шанса обезоружить и захватить лазутчика.
Наконец Ойнлих совершил колющий выпад, Травяной Уж изогнулся как живая змея, минуя выставленный для парирований кинжал и ужалил вора в плечо. Эгорхан тут же отступил, его меч вновь стал прямым, а враг схватился за рану. Не прошло и мгновения как боль исчезла, он почувствовал прохладную немоту, растекавшуюся по жилам. Разумеется, – зачарованный меч был ядовит сам по себе и носил безобидное имя как насмешку над легкомыслием врагов. Бой был окончен до срока, меньше чем через минуту лазутчик разляжется на траве парализованный.
– Ты будешь схвачен, – сказал Эгорхан, опуская Травяного Ужа – и допрошен со всем пристрастием.
Но лазутчик избрал другую судьбу.
– Тьма