Репрессированный ещё до зачатия. Анатолий СанжаровскийЧитать онлайн книгу.
разглядываем друг друга.
Меня качнуло на чужие стишата:
– «На тебя, дорогая,
я с-с-смотрю не мигая…»
– Н-н-ну и с-с-смотри… Я не из гордых… Т-т-только… – Он еле заметно шатнул головой в сторону моего хода. Да промигивай!
Я ни с места.
Дорогие смотрины следуют, и мы со стеклянно-вежливыми взглядами ждём, кто же скорей уступит, посторонится и даст другому, не отрываясь от перил, пройти своим заданным курсом.
Да как же уступить?
Шаг в сторону – это неминучее падение.
А падать никто не хотел. На бетонные ступеньки. Холодные. Хоть и зализанные подошвами.
– Я п-п-п-попрошу… – пробубнил он, ненадёжно и как-то фривольно относя одну руку немного в сторону. Что означало: ну отойди чуть-чуть!
Я тоже оказался из ордена профессиональных попрошаек.
Своё тяну:
– Я т-т-т-т-т-тоже п-п-п-п-попрошу…
Так мы вдолгую стояли и просили чего-то друг у друга.
Но ничего не выпросили.
Наконец всё же я как-то нечаянно отдёрнулся на мгновенье от перил, и Евгений, не ловя галок, стремительным рывком стриганул вверх.
Гадко я себя чувствовал после этого бухенвальда.[46] Не знал, как и доберусь на трамвае до родной кроватки.
Но я всё-таки добрался.
И наутро дал зарок никогда больше не доить поллитровку.
Ни под каким соусом.
И после того случая вот уже полвека не пью.
И не помер.
30 июля
Надо обмыть космическую тройку!
В двенадцать часов запустили в космос наших трёх космонавтов.
По этому случаю в редакции меня подкалывают раскошелиться:
– Надо обмыть космическую тройку. А то приземление будет неудачным.
Отказываюсь. Ничего не финансирую. Ни запуск, ни приземление.
Люся Носкова, закурив по случаю космической победы, мне выговаривает:
– Не пьёшь, не куришь… Скучный ты человек. А женщины хоть волнуют тебя?
– Они меня волнуют только в часы пик.
Иду в библиотеку писать контрольную по стилистике.
Выписываю из занимательной психологии:
«Не бери в жёны девушку, которая не смеётся, когда смешно тебе».
Купил хлеба. Заворачиваю в газету, кладу на дерево на улице Каминского и отправляюсь в факельное шествие с оркестром впереди.
Волков:
– Эта космическая тройка – почётные члены «Искателя». Послать им телеграмму.
После шествия беру хлеб с дерева и домой.
12 октября
Поминки по Хрущу
Меня избрали заместителем комсорга редакции.
Волков вызвал к себе:
– Хрущёв с престола слетел. Сидел в Гаграх. Отдыхал. А без него заседал пленум. ТАСС прислал телеграмму «До двух часов ночи не давать».
В секретариате я писал контрольную.
В десять выхожу.
Кривотолки в конторе.
Иду домой.
Заглянул в хату к идеологам. Кузнецов, Строганов, Шакалинис. Пьяненькие. Зазывают.
Кузнецов
Бухенвальд – попойка.