История второй русской революции. С предисловием и послесловием Николая Старикова. Павел МилюковЧитать онлайн книгу.
могло бы пользоваться общественным доверием. 5 июня 1915 г. эти пожелания были высказаны князем Г. Е. Львовым на совещании уполномоченных от губернских земств и Н. И. Астровым в совещании городских голов, более радикально настроенных. Земский и городской союзы выделили из себя отделы, преобразованные в июле в «главный комитет по снабжению армий».
После упорных настояний общественных кругов и столь же упорного сопротивления правительства Государственная дума 19 июля, наконец, была созвана на длительную сессию. Правительство понимало, что, после всего случившегося оно не может встретиться с Государственной думой в прежнем составе. Правительство «почистилось». Ушел военный министр В. А. Сухомлинов, которого вся страна обвиняла в военных неудачах; ушел министр внутренних дел Н. А. Маклаков, которого обвиняли в возбуждении внутренней розни. Их места заняли выдвинутые думскими кругами А. А. Поливанов и доброжелательный, но слабый князь Щербатов. Перед самым открытием сессии ушли Щегловитов и Саблер, замененные кандидатами правых А. А. Хвостовым и А. Д. Самариным. Но Горемыкин остался в качестве доверенного лица государя, а с ним осталось и недоверие общества к власти.
При открытии Государственной думы в речах ораторов послышались новые тона. Даже националист граф В. А. Бобринский требовал проявления «патриотического скептицизма ко всему, что предъявит правительство». Внесенная им формула перехода требовала «единения со всей страной правительства, пользующегося ее полным доверием». То же требование варьировалось в речах В. Н. Львова и Н. В. Савича. А И. Н. Ефремов от имени партии прогрессистов уже выдвинул лозунг «ответственного перед народным представительством» министерства. Пишущий эти строки настоял на сохранении более скромной, но зато объединявшей более широкий фронт формулы: «министерства, пользующегося доверием страны», и перечислил те реформы, которые необходимо было провести немедленно вопреки заявлению И. Л. Горемыкина, желавшего ограничить деятельность Государственной думы «только законопроектами, вызванными потребностями войны», в узком смысле.
В первой половине августа все эти стремления, одновременно в Москве и в Петрограде, приняли определенную форму. В Петрограде высказанные думскими ораторами мнения легли в основу платформы «прогрессивного блока». Четвертая Дума – Дума без определенного большинства – была игралищем власти. Война дала Государственной думе большинство, и тем самым на твердую почву был поставлен вопрос об «ответственности» правительства перед этим большинством. Вот почему, когда программа «прогрессивного блока» после долгих обсуждений и споров была, наконец, опубликована 21 августа, более прогрессивные члены правительства сразу поняли, что самое меньшее, что нужно, – это войти со вновь образовавшимся большинством в определенные отношения.
Момент был решительный. Если бы власть сумела воспользоваться предоставленным ей шансом, то дальнейшего разъединения