«Хороший немец – мертвый немец». Чужая война. Игорь ГрадовЧитать онлайн книгу.
застрелил того русского… Я, кстати, видел его – настоящий великан! Просто чудо, что ты с ним справился. Нейман просит представить тебя к награде, и я, пожалуй, подам рапорт – такие дела надо поощрять. Буду просить о награждении тебя Железным крестом.
Макс не знал, что отвечать. Он уже понял, что находится в немецком госпитале, но почему, зачем? И кто этот майор?
Тот, кстати, внимательно посмотрел на него:
– Что с тобой, Петер? Ты будто меня не узнаешь…
– Никак нет, э… господин… майор, – с трудом выдавил из себя Макс.
Врач тут же наклонился к нему:
– Скажите, что вы помните последнее?
– Ну, была атака, – начал перечислять Макс, – русские прорвались на правом фланге. Вдруг появился этот здоровый красноармеец с винтовкой… А дальше – ничего. Взрыв гранаты – и темнота.
– Ясно, – кивнул врач, – а если более общий ответ? Скажите, какое сегодня число?
Макс пожал плечами – не знаю.
– Месяц, год? – стал допытываться доктор.
– Не помню.
– Номер вашей части?
Макс сделал вид, что пытается вспомнить, но потом отрицательно покачал головой.
– Дело плохо, – огорченно протянул врач, – намного хуже, чем я предполагал. Контузия, очевидно, привела к временной амнезии…
– Но Петер может вернуться в строй? – озабоченно спросил майор. – Не хотелось бы терять такого отличного, перспективного офицера.
– В физиологическом смысле у лейтенанта Штауфа нет серьезных повреждений, – подумав, ответил врач. – Он, можно сказать, почти здоров, но, боюсь, сильная контузия замедлит его восстановление. К тому же еще и эта амнезия… Впрочем, посмотрим. Временная потеря памяти при взрыве – не такое уж редкое явление на фронте, скорее даже обычное. Человек, как правило, приходит в себя и возвращается в строй, на это уходит две-три недели, иногда больше – месяц, два. Хотя могут быть и более сложные случаи. Вот, например, у меня в прошлом году был одни интересный пациент…
И врач начал рассказывать про какого-то гауптмана Хальце, который тоже потерял память и никого не узнавал. Даже имени своего не помнил. Три месяца мучился, бедняга, но потом, благодаря своевременной помощи и должному уходу, не только полностью восстановился, но продолжил службу и получил повышение – теперь командует батальоном…
Макс сделал вид, что ему плохо – закрыл глаза и слегка застонал. Врач тут же заботливо произнес:
– Не будем вам мешать, лейтенант Штауф, спите спокойно, это лучшее лекарство. Завтра утром я вас еще раз осмотрю, и тогда решим, что с вами делать. Надеюсь, что результаты окажутся более положительными.
Врач и майор удалились. Макс слегка приподнялся и осмотрел комнату. Крошечная палата, четыре железные койки. Слева лежал молодой белобрысый парень, у противоположной стены – еще двое раненых. Все спали. Комната слабо освещалась керосиновой лампой под темно-синим абажуром, окно было плотно зашторено. Противно пахло лекарствами, камфорой и мочой – обычными запахами больниц и госпиталей. За окном, судя по всему, стояла ночь.
К