Иные песни. Яцек ДукайЧитать онлайн книгу.
лет? Да, вот уже двадцать лет. Собственно, он мог предполагать, что Мария закончит именно так: сбегая темной ночью от правосудия, жертва собственной интриги, но абсолютно невиновная в своих глазах, с чарующим и чувственным текстом на устах избавляя свою жизнь от лишней тяжести, уверенная, что мир ей поможет. Исходя из всего, что она о нем сейчас знала, Иероним мог оказаться психопатическим какоморфом, разносящим меж людьми грязь Чернокнижника. И все же она отослала к нему детей.
Господин Бербелек взошел на второй этаж. И услышал их голоса уже из коридора. Алитэ смеялась. Он остановился за дверью гостиной. Она смеялась, а Авель на этом фоне говорил что-то, слишком тихо, чтобы разобрать, но, кажется, по-вистульски. На лестнице появилась Тереза; господин Бербелек жестом отослал ее прочь. Та посмотрела на него удивленно. Подслушивал ли он собственных детей? Да, именно это он и делал. Ждал, когда они скажут хоть что-то о нем: отец то, отец се. Но нет, ничего. Немногие слова, которые он разобрал, касались города, как видно, Воденбург не соответствовал их представлениям о столице Неургии. Алитэ уже не смеялась. Иероним оглаживал ребром ладони лакированное дерево двери. Должен ли он постучать? Он прижал палец к артерии на шее. Успокой дыхание, успокой сердце – собственно, отчего ты переживаешь? Раз, два, три, четыре.
Вошел. Они были еще в дорожной одежде, мальчик стоял у окна, глядя на город под темным небом и закатным солнцем, девочка полулежала на постели, листая некую книгу. Оба обернулись к нему, и только в этом одновременном движении он заметил их семейное сходство – одна кровь, одна морфа. Эти глубоко посаженные слишком черные глаза, высокие скулы, твердый подбородок…
Они смотрели почти равнодушно, во взглядах – лишь легкий интерес.
– Иероним Бербелек,– сказал он.
Дети поняли не сразу.
– Так вы… это ты? – Авель подошел к нему. Ему еще не минуло пятнадцати, а он уже был выше Иеронима.– Это вы,– протянул руку.– Я – Авель.
– Да.– Господин Бербелек подобрался, энергично вцепился в поданную руку, но хватка сына все равно оказалась сильнее.– Я знаю.
После чего они оказались под властью Молчания. Сам он хотел открыть рот, но форма была сильнее; видел, что и Авель бессильно дергается. Мальчишка приглаживал волосы, чесал щеки, поправлял манжеты. Господин Бербелек, по крайней мере, контролировал руки. Он оглянулся на Алитэ. Та отложила книгу, но с кровати подниматься не стала. Смотрела на них обоих с серьезным выражением на лице.
Господин Бербелек отодвинул стул от секретера. Усевшись, склонился, уткнув локти в колени и сплетя пальцы. Теперь он находился на одном уровне с Алитэ. Оба поняли, что смотрят друг другу прямо в глаза; стало невозможно отвернуться, опустить взгляд. Она смешалась, румянец выполз на ее щеки, шею, декольте; Алитэ закусила нижнюю губку. Хм, может, именно таков выход?..
Господин Бербелек сильно укусил себя за язык. Боль помогла. Он начал моргать, чтобы отогнать слезы.
По выражению лица дочери он понял, что та приняла это за проявление сильного волнения. Этого уж он не вынес и взорвался громким смехом.
Дети