Грюнвальдский бой, или Славяне и немцы. Исторический роман-хроника. Гавриил Хрущов-СокольниковЧитать онлайн книгу.
моя юрта, покажу хочешь пять, хочешь десять, мынога…
– И пану показывал? – спросил князь, указывая на Седлецкого.
Татарин хотел что-то ответить, но в это время вошёл дворцовый маршал и объявил, что его милость, властный пан воевода в приёмном покое и просит дорогих гостей. Все двинулись гурьбой вслед за маршалом.
Приёмный покой был громадной комнатой, в два света /этажа/, освещённой целым рядом висящих с потолка люстр немецкой работы. Больше сотни восковых свечей горели в них, заливая своим ярким светом стены и убранство зала.
Мужья, приехавшие со своими женами, проходили прямо на половину пани Зоси и теперь вышли в зал под руку со своими дамами вслед за своей юной хозяйкой. Там их ожидал сам хозяин, одетый в белый с серебром кунтуш и тёмно-красный ментик с закинутыми за плеча рукавами.
Едва гости вступили в залу, как с хор грянула музыка и хозяин, взяв за руку старейшую и важнейшую из дам-гостей, вдовую княгиню Спытко, пошёл с нею польский, давая этим знак и другим приглашать дам.
Яков Бельский, всё ещё державший за руку Тугана-мирзу, подвёл его к сестре, представил и тихо сказал ей несколько слов; она сначала изумилась, а затем покорно подала руку молодому человеку.
– Смелей, Туган-мирза, иди за мной, не отставай и делай тоже, что я! – быстро сказал он татарину и, в свою очередь, подав руку кузине пани Розалии, пошёл с ней в польском[48].
Ни богатство обстановки, ни роскошь уборов не произвели, казалось, на татарчонка никакого впечатления; даже царственная красота его дамы пани Зоси не поразила его, но, случайно взглянув на красавицу Розалию Барановскую, шедшую теперь как раз впереди его в паре с Яковом Бельским, он словно потерял всякое самообладание: смуглые щёки его покраснели, глаза заискрились и он впился отуманенным взором в её обнаженные плечи и стройную худенькую талию. Если бы она повернулась в эту минуту и взглянула ему в глаза, он упал бы на землю! Он теперь ничего больше не видел во всём зале кроме её, и, машинально держа руку пани Зосю, ни разу даже не взглянул на неё, и, как очарованный, шёл дальше и дальше, словно увлекаемый какою-то магнитической силой.
Пани Зося сначала не могла понять, в чём дело. Она ещё раньше от отца и братьев слышала, что молодой татарский князь, Туган-мирза спас её отца во время охоты на медведя, что отец послал нарочно за ним старшего сына пригласить его на праздник, что она должна будет танцевать с ним польский, но никак не воображала, что этот татарский витязь, которого она воображала фатом, окажется чуть не мальчиком, и наконец, что этот мальчик не скажет ей ни слова.
По мере того, как она шла с ним, она замечала, что её кавалер не сводит глаз с дамы, шедшей впереди, и с этой минуты ей всё стало ясно. Она поняла, что чарующая красота кузины Розалии поразила татарина, и ей вдруг стало так легко на душе: ей почему-то казалось, что отец и братья возымели намерение выдать её за татарина, благо подобные браки, с лёгкой руки королевы Ядвиги, вышедшей за литовского язычника Ягайлу, были в большой моде. А сердце её, как мы уже знаем, было занято.
Имеется в виду традиционное бальное шествие, от которого произошёл танец полонез. –