Волшебник. Набоков и счастье. Лила Азам ЗанганеЧитать онлайн книгу.
родных о его намерении жениться, – возникает между двумя женщинами и еще между двумя литераторами. Но зависть женщины к мужчине-литератору уже сродни H2SO4 (серной кислоте)». Главное, Вера была непоколебимо убеждена в том, что ее муж – величайший писатель своего времени. И потому (здесь нужно это «потому») она с удовольствием выполняла обязанности
ЖЕНЫ
ЛЮБОВНИЦЫ
НЯНИ
ЧИТАТЕЛЬНИЦЫ
ПОМОЩНИЦЫ
МАШИНИСТКИ
АГЕНТА
ШОФЕРА
ТЕЛОХРАНИТЕЛЯ
ПАРТНЕРА В ШАХМАТНОЙ ИГРЕ
ЛИЧНОГО БАНКИРА
И ВООБЩЕ ПРАКТИЧНОГО ЧЕЛОВЕКА.
Когда они жили в Америке, Вера получила лицензию на право ношения оружия и приобрела браунинг тридцать восьмого калибра, который хранила в коричневой картонной коробке. Она была осторожна и скрытна. Рассудительна и утонченна. И она была очень эффектна: блистающая ранняя седина и лишенные всяких признаков возраста черты лица.
Любезный В. Н. посвятил Вере большинство своих произведений. «Благодаря таинственной игре отраженного света ее портрет часто появлялся во внутренних зеркалах моих книг», – признавался он. Но все же она не была его натурщицей. В 1958 году Вера сопровождала Набокова в рекламной поездке, и в одной газете появился заголовок: «Мадам Набокова на 38 лет старше нимфетки Лолиты». (Вере случайно удалось спасти черновик «Лолиты», когда Набоков швырнул рукопись в стоявшую у них в саду печь для сжигания мусора. «Это надо сохранить!» – заявила она.)
Но, несмотря на это, она продолжала оставаться объектом диких домыслов – то скрытых, то открыто непристойных, то смешанных. «Я устал оттого, что лица, которых я никогда не встречал, посягают на мою частную жизнь со своими лживыми и пошлыми домыслами – как делает, например, мистер Апдайк, выдвигающий в своей статье (впрочем, в остальных отношениях неглупой) абсурдное предположение, будто вымышленный персонаж, стервозная и распутная Ада, является – цитирую: „одно– или двухмерной проекцией набоковской жены“». Отвечая Мэтью Хогарту, автору рецензии в «Нью-Йорк таймс», В. Н. вопрошает: «Какого черта, сэр, вы лезете в мою семейную жизнь, что вы можете о ней знать?»
Для четы Набоковых брак был святилищем, подвешенным над пропастью вечности и закрытым для всех. Фалангой из двух человек. Внезапно появляющимся невидимым дефисом, который соединяет все написанные слова. Самым неожиданным образом прикрытое полупрозрачной маской лицо Веры возникает на изгибе строки, в скрытом «ты», к которому обращается рассказчик книги «Память, говори» в последней, пятнадцатой главе: «„О, как гаснут – по степи, по степи, удаляясь, годы!“ – если прибегнуть к душераздирающей Горациевой интонации. Годы гаснут, мой друг, и скоро никто уж не будет знать, что знаем ты да я». Это его промежуточная остановка на пути к молчанию.
12+38
В 1961 году Набоковы переехали в швейцарский отель «Монтрё-палас».
Нам