Иванус Двуликий. Александр ЛаврентьевЧитать онлайн книгу.
Присаживаюсь на лавку, за спиной слышу ритмичное шуршание листьев. Нет, болонка не раздвоилась, это Равиль, наш дворник – из-под капюшона на меня раскосо смотрят глаза-щёлочки, под носом щёткой топорщатся архаичные усики, что делает его похожим на татарский вариант Чаплина. На нём надет всё тот же дождевик до пят, это что-то вроде его постоянной униформы. По случаю солнечного утра дворницкая бляха сверкает, как орден, а капюшон опущен, на голове шапочка-ушанка с завязками под подбородком.
– Да ты себе собачку завёл. Шустрый, однако! Как кличут?
Со мной случается лёгкий ступор: именовать собаку полным именем, состоящим из трёх частей и титула, мне кажется не очень-то подходяще и сложновато для ушей окружающих. На ум приходит первое попавшееся:
– Дружок.
– Как меня только не называли, – слышится в голове ехидный голос. – А вот чтобы Дружком – впервые.
Посылаю мысленный сигнал про то, что встревать в чужие разговоры – не совсем прилично. Ответа не получаю.
Веник шуршит листвой: сколько я тут живу, лет двенадцать? – всё это время Равиль здесь за дворника. Наверное, он родился одновременно с построенным домом и является его неотъемлемой частью, как фундамент, стены и кровля; дворник-татарин – старинная московская традиция, ещё с прошлого века. У Равиля небольшая квартирка на первом этаже, мы дружим с тех времён, когда я играл в местной песочнице. Иногда он оказывает мне честь и приглашает попить чайку, я захватываю из дома пряники, иногда мы играем в шахматы. Раньше проигрывал я, теперь всё чаще беру реванш, хотя выигрывать у Равиля мне не нравиться – его это по-детски расстраивает.
Пёсик, наконец, оставляет кота в покое, подбегает к лавочке и садится напротив. На меня смотрят смышлёные глаза-бусинки, голова набок, язык высунут:
– Как я понимаю, ты хотел меня спросить, дружок. О чём-то важном.
Всё-таки этот негодяй подслушивает мои мысли, – у меня, действительно, имеются вопросы. Ничего не поделаешь, придётся привыкать к политике открытости – всё тайное мигом становится явным.
– Как я понимаю, ты выбрал именно меня, и выбрал не случайно, – я стараюсь думать погромче. – Тебе не кажется, что нам следует объясниться?
– Я рад, что ты всё сам понял. Хорошо. Спрашивай.
– Ты не собака?
– Правильно. Я не собака.
Логично – собаки не разговаривают и не умеют читать чужие мысли.
– Тогда кто?
– Я – существо, которое умеет перемещаться.
– И я умею перемещаться.
– Да, но ты об этом не знаешь. Но ты не безнадёжен. Тебя можно этому научить, Ивус. Ты – один из немногих. Крайне редко встречаемая среди человечьей породы разновидность. Уникум. Я могу стать твоим учителем. Если ты захочешь.
Так, разложим всё по сусекам, как говорит в таких случаях моя тётушка. Я – Иван Емельянов, студент Московского университета, исторический факультет, второй курс. Не далее, как позавчера нежданно-негаданно появляется некое существо, замаскированное под мысленно говорящую собаку, заселяется сначала в месте