Владычица морей. Николай ЗадорновЧитать онлайн книгу.
Алеша!»
А папа заметил, что я вздрогнул, когда, прощаясь у борта, офицеры сказали: «See you again».
Глава 6. После войны
В Ростове, так же, как и во всей армии, из которой он приехал, еще далеко не совершился тот переворот в отношении Наполеона и французов, из врагов сделавшихся друзьями, тот переворот, который произошел в главной квартире и в Борисе. Все еще продолжали в армии испытывать прежнее чувство злобы, презрения и страха к Бонапарте и французам.
…Ростова странно поразил в квартире Бориса вид французских офицеров, в тех самых мундирах, на которые он привык совсем иначе смотреть из фланкерской цепи.
…Как только он увидел высунувшегося из двери французского офицера, это чувство войны, враждебности, которое он всегда испытывал при виде неприятеля, вдруг охватило его.
Муравьевы жили в трехкомнатном номере окнами на Исаакиевскую площадь, в модной гостинице с плоским скупым фасадом цвета казенного шкафа в узких стеклах. Внутри этот шкаф с большими и удобными квартирами. Приезжая в Петербург из Сибири, Николай Николаевич обычно тут останавливался.
Отпуск с выездом за границу для лечения в Мариенбаде ему разрешен. Екатерина Николаевна отправляется во Францию к своим родственникам. После лечения Николай Николаевич приедет в По, где имение у родителей Екатерины Николаевны.
Время в Петербурге проходило в делах, встречах и в театрах. Муравьевы бывали у друзей и знакомых и у себя в отеле задавали обеды на широкую ногу.
Николай Николаевич продолжал визиты по министерствам и департаментам. Он приехал с обдуманными планами и энергичными намерениями. Он понимал, что нельзя опережать события, должно пройти время, чтобы новый порядок хоть немного устоялся.
…Вечером Муравьевы были на концерте.
Сердце отдыхает, сама Вена с ее ранней весной на Дунае утешает Петербург. От Вены для Екатерины Николаевны мысленно прямой путь в Париж, и теперь уже близкое совсем путешествие чувствуется в волнах прелестной легкой музыки так, словно катишься на рессорах по дорогам Европы, обсаженным вековыми деревьями.
Композитор обернулся к бушующему пылкому залу.
– Штраус!.. Штраус!.. – кричат голоса. – Иван Штраус…
Иван Штраус, так зовет его Петербург, так пишут в газетах и на афишах. Его лицо неузнаваемо красно, обезображено от пота, счастья и волнения. А при первом поклоне он был серьезен и бледноват и походил на типичного немецкого студента, капельмейстера университетского оркестра или хора.
Екатерина Николаевна глянула на мужа, чуть тряхнула темной прической и поднялась вместе со всеми.
Сколько прелестных белоснежных рук петербурженок одаряли аплодисментами молодого концертанта-дирижера.
Вальс. Над Дунаем кружатся спокойные и веселые австрийские крестьяне в праздничных нарядах. И сам композитор в элегантном фраке, с белоснежной крахмальной грудью, как развеселившийся венец на народном гулянье.
В