Кругом слоны, Миша. Трагикомический детектив про любовь и философию. Константин ЗарубинЧитать онлайн книгу.
напишу. Если днём, на работе, жуйте после еды жвачку без сахара, только не слишком долго. Меняйте руки, когда зубы чистите, чтоб запущенных мест не оставалось.
Он бубнил в сторону, заполняя платёжку. Березина, заведующая, сказала пациентов в глаза не отчитывать. Чтобы «чувство вины не персонализировалось в сотруднике клиники». Укорять должен бесплотный «голос совести», иначе клиент («существо, по сути, иррациональное») потащит деньги в другое место. «Элементарная психология». Миша считал «элементарную психологию» вздором, но подчинялся. Березина каждый месяц беседовала с персоналом. Врачи стучали ей на техников, техники – на врачей. Эффективная система.
Но Лидочка в тот раз вышла, как только подала пломбы. По делам каким-то. Миша развернулся к пациентке, ещё не договорив.
У той в глазах дрожали слёзы.
– Больно? – Он взлетел с табурета и завис над ней.
Она мотнула головой, краснея. Вспомнила о руках и замахала ими перед Мишиным лицом.
– М-м-м! М-м-м-м!
– Не больно?.. Ну… – Он шлёпнулся обратно. – Ну… Смотрите…
Он не мог сразу вынуть вату и фиксаторы. Ещё минуту хотя бы. Две минуты, в идеале.
Мише тогда не очень верилось, что подобные минуты входят в его обязанности. Березина, конечно, объяснила бы, как он неправ, но Березина – это после или вообще сослагательно, а женщина плакала прямо сейчас, прямо здесь, и не оттого, что больно. Он не знал, куда себя деть, кроме двери, в которую тут же удрал, решительным шагом. Чтобы лично отнести платёжку девушкам в регистратуре.
Девушки посмотрели на него, как на припадочного.
– А что с пациентом?
– Пациентка вспомнила, что бумажник забыла дома, – соврал Миша с разбега. – Что вы глаза закатываете? Неловко человеку, понимаете? Не пробовали себя ставить? на место другого? никогда? Вот и я про то же. А туда же – с людьми они хотят работать… Лицо клиники… Похихикаете ещё, может? А?
Мир, где пациентки плакали, а на язык вечно лезло враньё, бесил его.
Девушки, представлявшие мир, хлопали ресницами. У младшей мокро блестели глаза.
– Михал Викторович, мы… – оправилась от шока старшая. – Извините…
– Мы же ничего не сказали даже… – шепнула младшая.
Миша отвернулся, чувствуя жар в ушах.
– Я внесу за неё деньги, когда уходить буду, – бросил он напоследок.
Обратно в кабинет вошёл на ватных ногах. Лидочка так и не вернулась. Сколько её уже не было? Пять минут? Шесть? Где её носит? Стараясь не видеть глаз пациентки, Миша вынул всё из её рта. Потянулся за полоской.
– …Сожмите зубы аккуратно. Не мешает? ничего? Щас попрошу вас бумажку покусать легонечко. Посмотрим, как…
– Извините меня, – перебила женщина в кресле. – Я не слишком вас перепугала, надеюсь. Больно совсем не было. Правда. У меня полоса дурацкая в жизни просто. А тут сижу – и сообразила