Аккорды мракобесия. Книга четвёртая. Василий ВаргаЧитать онлайн книгу.
роту и на глазах у всех расстреляйте. Он щадит женщин. А у нас равноправие: если расстреливают мужчину, надо расстрелять и женщину. Я обещала вождю мировой революции Ленину… Ленин мой бог, мой духовный наставник. Я думаю, и все мы должны думать, как сделать так, чтоб Ильич остался нами доволен.
– А может повесить Цветкова вниз головой?
– Разрешаю, – сказала Землячка, скаля зубы. – Только голову сначала отрубить, но от туловища не отделять, пусть болтается.
Майор Цветков был зверски изуродован, потом ему отрубили голову, а затем повесили на глазах у бывших товарищей. Так закалялись головорезы, которые в будущем никого не жалели, никому не сочувствовали, никого не щадили.
– Сегодня охота на женщин желательно с маленькими детьми. Вам должно нравиться, когда дети плачут, ползая по трупам матерей. Эта мелодия лучше любой симфонии Бетховена. Вперед бойцы мировой революции!
– Детей тоже будем уничтожать? – спросил один боец.
– Пуль жалко, дети сами подохнут. А завтра… будем вешать, экономить патроны. Вешать на уличных фонарях, на памятниках, на придорожных деревьях, – патетически наставляла Землячка. Революция не знает жалости.
– И своих тоже, – вынес себе приговор один солдат.
– Что? что ты сказал? Кругом! Еще раз кругом!
Она уже держала маузер наготове и сделала два выстрела в живот жертве.
– Мосиондз! повесить на фонарный столб, сейчас же. В форме, пусть знают все: пощады не может быть никому, даже работникам НКВД.
– Но он еще жив, вон корчится весь.
– Давайте, я ему отрежу то, что болтается у него между ног. Снимите с него брюки.
Свою работу Залкинд выполнила за пять минут. Когда ему запихивала половые органы в рот, он уже был мертв.
– Повесить на столб, – приказала Демон.
За две недели было зверски убито свыше ста тысяч крымчан. Горы трупов свозились на окраины, их плохо закапывали в землю. Почерневшие трупы как бы вырастали из земли, представляя собой дикую картину. Среди них были и живые. Они выползали, ползком добирались до домов, где еще горел свет, и просили помощи. Но те, кто пока оставался жив, прятались за закрытыми дверями при выключенном свете и не могли оказать помощь кому бы то ни было.
– Патронов не хватает, – пожаловался комиссар Мосиондз, – что бум делать? Москва далеко; Ленин, он все еще не может оправиться после ранения, кто нам поможет?
– Сами себе поможем, – сказала Розалия, глядя на своего зама звериными глазами. – Я прикажу тебя расстрелять, – пригрозила Землячка.
– За что? Я перед вами ни в чем не провинился. Надо перейти к другим методам умерщвления врагов революции. Ты согласен Бела Ку?
– Модьоро кесенем сейп. Десять пулемет, десять патрон и десять серп, отрезать яйко, —радостно улыбался венгерский головорез, бывший пролетарий, отсидевший уже восемь лет в венгерских тюрьмах. – Простые расстрелы, вспарывание животов, расстрелы в голову младенцев