Матрешка и Медведь. Игнат СахаровЧитать онлайн книгу.
остаться на хозяйке.
Только через пару секунд Медведь осознал, что продолжает бег в одиночестве и тоже резко затормозил. Но у него это вышло не так эффективно. Задняя часть сразу ушла в занос и, разлиновав асфальт когтями, как нотную тетрадь, он остановился уже на обочине, едва не столкнувшись со скамейкой, выполненной в основательном деревенском стиле. Матрешка стояла и пристально вглядывалась в сторону смотровой площадки – туда, откуда они только что примчались. Медведь трусцой вернулся к ней и кашлянул, обозначая начало беседы.
– Никого вроде нет, – перебила она еще не начатую его фразу. – Никого не видно. Может и не гонятся, а решили подождать у выхода, хитрецы. Или пошли поперек через парк. Подними-ка меня!
Медведь молча ухватил Матрешку подмышки, и приподнял. Почему бы не выполнить мелкую просьбу. В конце концов, это ее пытались похитить и она, вероятно, лучше знает, как уклониться от новых встреч с негодяями. Так они простояли почти минуту, весьма украшая парк этой новой композицией, но у Медведя стали затекать передние лапы.
– Что-нибудь видно? – сдержанно спросил он. Вложив в свой тон достаточную дозу намека, чтобы любое воспитанное существо задумалось, а не злоупотребляет ли оно чужим временем и силами.
– Да вроде нет… – Матрешка не заметила слоености вопроса и продолжала всматриваться вдаль. Но, убедившись наконец, что погони нет, хлопнула Медведя по лапе.
– Долго мне тут висеть?
Очутившись вновь на земле, она поправила платье и хозяйским движением, не глядя, ухватила спасителя за цепь.
– Идем с другого выхода, я тут все знаю.
Медведь не шевельнулся. Цепь служила ему не только любимым аксессуаром, но и рабочим инструментом, дотрагиваться до которого было прилично лишь коллегам при необходимости. Даже фотограф, берясь за цепь, привычно спрашивал: «Позволь?» Поэтому сейчас, когда Матрешка позволила себе не просто схватить цепь, но еще дергать за нее, будто собралась выгуливать сонного ретривера, Медведь был глубоко обижен. Он демонстративно стоял, не меняя позы и стиснув зубы, и смотрел так холодно и обвиняюще, что любое воспитанное существо быстро обратилось бы от такого взгляда в камень. А потом, поразмыслив, рассыпалось бы в песок, чтобы вовсе исчезнуть с глаз.
– Ну, что такое?! – не сумев сдвинуть объект с помощью цепи, Матрешка наконец повернулась к Медведю и вгляделась в его оскорбленную физиономию, будто впервые увидела
– Что ты напыжился, не хочешь идти? Ну, пускай тебя в зоопарк забирают, мне-то что! – и, отпустив наконец цепь, она снова заскользила в сторону набережной, которая уже мелькала из-за сытых парковых деревьев белесой мостовой и ажурным чугуном старинного ограждения. В узоры которого, между прочим, вплетены чугунные же фигурки всех известных местных животных и одного неизвестного – некоторые исследователи считают, что это неудачно выполненная саранча, другие утверждают, будто опознали в фигурке