Девушка без отчества. Алиса ДерикерЧитать онлайн книгу.
любила.
– А он тебя?
– И он меня тоже.
Откуда она знает? Но если говорит так уверенно, значит, знает?
– Тогда я не понимаю, почему ты за него замуж всё-таки не вышла.
– Потому что он и не звал.
– Как это так? Я не понимаю. Ты его любила, он тебя тоже, почему вы тогда не поженились?
Вместо ответа она снова стала рассказывать про пятый курс, про непростых родителей, про злую маму, про конец девяностых, про двухтысячные. Я ничего не поняла, но старалась внимательно слушать. Разве же так бывает, чтобы люди друг друга любили и не поженились? Единственное, что я чётко запомнила: обстоятельства. Были такие обстоятельства, что ничего не вышло. Меня это объяснение не удовлетворило, но другого не было. Тогда я стала спрашивать про папу: какой он? Мы сидели с ней до часу ночи, пили чай, я задавала вопросы, а она отвечала. Она впервые рассказывала мне о нём.
– Постой, – перебивала я, – а глаза? Глаза?
У мамы глаза были карие, а у меня голубые. У бабушки глаза тоже были карие, но у дедушки – серо-голубые. Я помню, на уроке биологии, когда мы проходили Менделя с его горошком, я всё высчитывала, какова вероятность того, что я бы родилась кареглазой, будь папа с карими глазами. А с голубыми? Получалось, что вероятность рождения голубоглазой меня сильно увеличивалась при голубоглазом папе. Оказалось, я мыслила верно.
– Папины глаза у тебя, – улыбнулась мама, – папины.
– А что ещё у меня папино?
Она смотрела на меня и улыбалась. Мама у меня была очень красивая, и улыбка ей шла. Жаль только, что улыбалась она не очень часто. Она бы не была манекенщицей, но могла бы быть, например, актрисой, как Мерлин Монро, например. Эх, мама, мама, как ты могла меня оставить?
– Мам, а почему он позвонил именно сейчас? Что он хотел?
– У него крупные изменения в жизни. Он долго болел, теперь вылечился. Да и не только это, – она махнула рукой, а по губам всё блуждала улыбка, – встретится он хочет.
– Со мной? – снова ахнула я.
– И с тобой тоже.
– А чем болел? Рак?
– Нет, почему сразу рак? Травма была очень серьёзная. Несколько лет восстанавливался.
– Он что, спортсмен?
– Ну, вроде того.
– Мам, а расскажи, как вы познакомились? Только не так, а подробно.
Она посмотрела в свою чашку с остывшим чаем, потом прикрыла глаза, и начала рассказывать. Знакомились они аж дважды: сначала на дискотеке, а потом на дне рождения у какого-то общего друга.
– И вот, – рассказывала мне мама с блестящими в сумраке глазами, – представь себе: высокий, спортивный, красивый, голубоглазый, и подходит ко мне. А темно же на дискотеке, ничего не видно, я ему руки на плечи кладу, а у него плечи – во! Руки – во! Шкаф!
Я рассмеялась. Мама очень эмоционально всё это описывала.
– Ну, проводил, всё, говорю, дальше я сама. А он: дай мне свой телефончик. Я ему – ну, пиши. А он мне – я запомню! Гордый такой, самоуверенный, мол, память как у слона – диктуй. Ну, я продиктовала, он покивал, я, говорит, те позвоню. Ага. И пропал.
Я ахнула.
– А почему же ты его номер не записала?
– А чем? На дискотеку же с собой