Перо. Дарья ЛопатинаЧитать онлайн книгу.
бросить в кипящее масло, минут через пять достать, обсушить, посолить и можно есть, да только где ж теперь столько масла взять), да обёртка от маргарина. Конечно, от самого продукта на ней не осталось ни грамма. Но зато бумага пахла.
По варварски (раньше бы она никогда не позволила себе такого), вырвала она из книги с описанием очередного съезда КПСС (специально выбрала самую безынтересную книгу) несколько листов и, завернув найденное, спрятала за пазухой, у груди. И осторожно, украдкой оглядываясь, словно корону в алмазах, потащила скорей-скорей всё это домой, по дороге в уме перебирая разные варианты, что бы запрятать сокровище понадёжнее. Что бы всякие Людки и Татвари не смогли больше отнять.
Всё это время она думала о собственной деградации. Голод и не на такое толкает, как она имела несчастие убедиться. Даже вспомнила об одном довоенном случае забавном, о котором ей рассказали.
Сестре её однокласснице, по имени Танюшка, привёз с востока друг отца невиданную птицу. Попугая. Та мгновенно привязалась к питомцу. Назвала его Гошей и всё пыталась научить говорить «Гоша – хороший». Уже самой девчушке во сне снилась без конца эта фраза, так часто произносила её, что бы обучить попугая, но тот хранил молчание. Однажды он вылетел из клетки и залетел в шкаф. Таня не стала его уговаривать обратно влететь в домик. Тем более, приехала тётя и предложила поехать всей семьёй на дачу на два дня. Танечка очень любила тётину дачу и, забыв про закрытого в шкафу попугая, уехала с родными. Уже там, почти ночью, девочка вспомнила о птице и очень рыдала, боясь, что Гоша умрёт от голода и жажды. Бедняжка так убивалась, что семья на ночь глядя вернулась в Ленинград. Попугай был, к счастью, жив, но стоило Тане открыть дверцу шкафа, как птиц сразу выдал:
– Гоша – хоррроший!
Вот что голод делает. Даже попугая молчаливого заставил говорить.
Правду молвить, пример влияния голода не сильно подходящий к данному случаю. Всё-таки Гоша, можно сказать, эволюционировал из-за голода, а с Верой произошло обратный процесс.
Впрочем, когда она ворвалась, запыхавшись, домой, у неё было такое торжествующее лицо, так сияли глаза, что мать сначала даже решила – та ограбила целый грузовик с булочками. Но когда увидела, с чем пришла дочь, не расстроилась. Только разумно заметила:
– Картофельные очистки припрячем. А бумагу давай сейчас съедим. Пока пахнет. Выветрится ведь.
– Да, ты права, – кивнула та и разорвала пополам добычу.
Как съедалась эта обёртка, надо было видеть. Отрывалась по невероятно маленькому кусочку, что бы процесс можно было растянуть на подольше. Ведь, как известно, чем дольше жуёшь, тем реальнее становится ложное ощущение сытоты. Поэтому каждый кусочек прожёвывался по тридцать три раза. Обе они сидели и сосредоточенно жевали, считая про себя. Безусловно, хотелось эту бумагу полностью запихать в рот и проглотить в мгновение ока. Но если хочешь жить, как бы не было трудно, надо держать себя в руках и держаться. В конце