Десант стоит насмерть. Операция «Багратион». Юрий ВалинЧитать онлайн книгу.
случаю приволокли целый бидон, и боец Поборец с тоской прикидывал, что те пулеметно-полировальные занятия до морковкиного заговенья затянутся.
Своего часа «Швар-лоз» все-таки дождался.
Дело было уже в марте. Михась к тому времени давно связным от бригады ходил, но в тот день заночевал в «Лесном». От внезапных выстрелов скатился с нар, без шапки вылетел наружу.
– Уходим, – командовал Станчик. – Без паники и не вошкаться!
Метались по лагерю, хватая необходимое имущество, партизаны. Подвывала тетка Степанида, тянула испуганных коров.
Снег уже стаивал, и то, что немцы рискнут подобраться по ненадежному льду реки, заподозрить было трудно. Не обычная облава-гонялка, а выверенная операция. Вел их кто-то. Михась, уже наслышавшийся про дела со шпионами и предателями в других бригадах, скорее удивлялся тому, каким чудом до сих пор на «Лесного чапаевца» карателей не вывели. Ведь во всех деревнях знали, где лагерь зимует. Обычно о полицейских операциях заранее предупреждали, «Лесной» успевал уйти, а тут…
Часовые немцев прозевали, но врасплох застать лагерь не получилось. Спас стыдливый городской Гоша, вечно маявшийся животом. Сейчас он и влетел в лагерь, одной рукой поддерживая штаны, другой размахивая винтовкой.
– Немцы! В маскировке белой. Я одного прямо с места…
– Уходим через Пень-остров и дальше на Иванищи, – морщась, приказал Станчик. – Разведчики путь щупают. Боевой взвод отход прикрывает. Живее! И не трусовать мне!
На реке, за ивняком, щедро поливали из автоматов. Потом зачастил немецкий пулемет. Щелкали пули по ветвям…
Михась покрутился в секундной растерянности – все ж отвык от «Лесного». Увидел Филиппыча, выволакивающего из штаб-клуни увесистое тело «Швар-лоза». Кинулся помогать…
– Не путайся. Патроны тащи, – рявкнул первый номер.
Под звяканье в коробке легковесной ленты Михась догнал пулеметчика – Филиппыч уже свернул с тропки, шагал трудно, по колено увязая в осевшем снегу. Мелькнули залегшие за упавшим стволом партизаны, стукнула винтовка, передергивая затвор, обернулся Заяц, крикнул:
– На тот берег повылезли. Скопляются, гады.
Филиппыч не ответил, сопя, ломился через снег и кусты, коротколапый «Швар-лоз» сидел на его плечах, тянулся рылом к реке, внюхивался.
Простучала с немецкой стороны очередь, посыпалась с деревьев труха – словно ошалевшая белка с десяток шишек разом растрепала.
– Ты, Михась, кланяйся нижей, – прохрипел пулеметчик. – Не ровен час…
Дальше ползли на карачках, Михась подпихивал лапу пулемета, железяка оставляла борозду в снегу. Филиппыч рывками волок пулемет, взбрыкивал подпаленными валенками…
Выползли к взгорку.
– Тута, – пулеметчик смешно закружился, трамбуя локтями и коленями сырой снег. Впереди открывался изгиб речного русла, ивняк на том берегу…
– Вон они! – Михась разглядел хоронящегося за кустами полицая в черном полушубке, рядом пригибались двое – белые, расплывчатые