Страна сосны и оливы, или Неприметные прелести Святой земли. Исраэль ШамирЧитать онлайн книгу.
семидесяти сыновьям Гидеона, лишив Офру шансов на возвышение. Древний порог церкви и сейчас покрыт жертвенной кровью – местные жители совершают здесь древний обряд заклания агнца.
Так или иначе, осмотрел писатель замок, полюбовался на православную церковь, обозрел руины Св. Георгия, потолковал с солидным, дородным местным жителем, который рассказал нам о своей ответственной работе инспектора гаражей. У сына инспектора, малыша семи лет, вместо котенка или щенка был на руках белоснежный, мытый и расчесанный, козленок, который бегал по лестницам их дома, на самой вершине холма, впритирку к замку Бубарие. Писатель вытащил из-под рубашки нательный крест, выглядевший здесь пропуском в мир древних христиан. Когда мы отъехали от села, писатель долго молчал, а потом сказал: «Ну нет же, как можно их выселять? Живут, и слава Богу».
Одно из самых удивительных сел – Хирбет-эль-Маурак, к западу от Хеврона. Тут может показаться, что ты на машине времени перенесся в легендарные дни древней Палестины. Проехать сюда нелегко, дороги ужасные, но люди гостеприимны. Посреди крошечного села, напротив колодца, стоит настоящий дворец, чем-то напоминающий реконструкцию Иродова храма. Это частная загородная усадьба времен Христа, раскопанная археологами и оставленная в хорошем состоянии. Молоденькая селянка зачерпнула нам чистой холодной воды из колодца, напоила и картинно ушла с кувшином на плече по единственной улице села, мимо дворца, как в кино. Местные старики охотно продадут вам древние монеты – они редко видят туристов, не решающихся заехать к «страшным палестинским террористам».
Палестинские села живут в согласии с древностями: византийскими монастырями и церквами вроде Эль-Хадра, с крепостями крестоносцев, подобными Эль-Бурджу на юге Хевронских гор, с дворцами времен Ирода, как в Хирбет-эль-Маураке. Древности становятся частью жизни, а не декорацией, не инородным объектом, за осмотр которого берут деньги.
Мое любимое село – Абуд, одно из коренных, устоявшихся, подлинных, кондовых сел Нагорья. Оно лежит на западном склоне гор, вдали от больших дорог, на равном расстоянии от Калькилии, Рамаллы и Рош-ха-Аина.
Абуд очарователен и напоминает деревни Тосканы. Его пожелтевшие от времени дома растут на некрутых склонах холмов. Виноградная лоза вьется на их балконах, широколиственные смоковницы осеняют улицы своей тенью. Древний Абуд процветает, что видно по его просторным домам, по вылизанным дочиста улочкам. Старики Абуда сидят в тенистом уголке за невысокой каменной оградой на каменных скамьях, как мужи Итаки, созванные на совет молодым Телемахом. Это «диван» восточных городов или «врата города» библейских преданий. Дети приносят им кофе и фрукты, дымятся кальяны, разнося запах яблока, идет неспешная мужская беседа. Жители Абуда не беженцы Газы, не возвращенцы Рамаллы, но коренные крестьяне, живущие на своем родном месте. Здесь без всякой машины времени можно увидеть Палестину такой, какой она была и должна быть.
Абуду