Моя жизнь с отцом Александром. Ульяна ШмеманЧитать онлайн книгу.
стране. «Конечно же, люди одумаются!» – считали они.
Но люди не одумались.
А потом произошла трагедия. Вспыхнула страшная эпидемия дифтерии и скарлатины. Пытаясь остановить распространение болезни, эстонские власти потребовали, чтобы всех больных детей доставляли в больницы. Маленькой Елене было семь лет, она заболела и попала в больницу. Там она умерла на руках матери в канун Рождества.
Александр, которому тогда было пять лет, хорошо помнил, как его элегантный, веселый, жизнерадостный отец громко рыдал под украшенной рождественской елкой. Александр и сам был болен, но его не отправили в больницу, а оставили дома, скрывая его болезнь от властей. Тревога о его здоровье несколько притупила силу удара. Он выжил. Оба брата, Андрей и Александр, всегда помнили о том, как узнали о смерти сестры, и ее смерть в их памяти навсегда осталась связанной с праздником Рождества – нарядная елка, свечи и рядом с ними – слезы отца, его горе и отчаяние. Эта потеря навсегда изменила жизнь братьев. Только что сестра играла с ними, как с куклами, и вдруг неожиданно, необъяснимо ее не стало, и вся семья погрузилась в глубокое горе.
Когда я впервые встретилась со своей будущей свекровью, первое, о чем она мне рассказала, были воспоминания о смерти Елены. Елена умерла на ее руках от сильного кровотечения. Анна Тихоновна показала мне ее локоны, которые пришлось состричь во время болезни и которые она хранила всю жизнь. Она хранила и несколько игрушек и разные памятные вещицы, оставшиеся от короткой жизни ее дочери. Тогда-то я и поняла, что Анна Тихоновна нашла во мне женщину, которая была готова выслушать ее и понять то, что она пережила. Разделяя со мной свое горе, она принимала меня в свое сердце и благословляла любовь, соединявшую ее сына и меня. До сего дня я помню силу ее горя. Елена умерла за четырнадцать лет до нашего знакомства, но боль и скорбь Анны Тихоновны были так же остры и живы, как если бы она потеряла дочь только вчера.
Анна Тихоновна
Моя свекровь была сильной женщиной, «grande dame», как называл ее мой отец. Высокая, привлекательная, живая, она всегда следила за своей внешностью. Она безупречно одевалась и, несмотря на весьма ограниченные средства, всегда умудрялась носить самую «подходящую» шляпку с пером или цветком под самым «подходящим» углом. С неизменно прямой спиной, элегантная, грациозная, Анна Тихоновна была гордой, уверенной в себе и импульсивной, и жить рядом с ней не всегда было легко.
Много лет спустя, когда мы с Александром уже жили в Нью-Йорке с нашими тремя детьми, Анна Тихоновна приехала нас навестить и заявила громким, ясным голосом, что она не собирается просто сидеть и смотреть на нас. В Нью-Йорке у нее была миссия! Она должна была связаться с Русским детским фондом, организацией, помогавшей нуждавшимся русским детям за границей. В Париже она работала в благотворительных организациях, оказывавших содействие русским эмигрантам, и была одним из самых активных деятелей на этом поприще. Наши дети ее обожали, а она – их, но