Плаха. Чингиз АйтматовЧитать онлайн книгу.
его народ. Когда Чингизу было десять лет, его отец, Торекул Айтматов, видный партийный работник, подвергся сталинским репрессиям: был арестован и погиб в концлагерях.
Подростком Айтматов встретил Великую Отечественную войну. После окончания шестого класса работал секретарем сельсовета, учетчиком тракторной бригады. Он увидел слезы и голод своих односельчан, работая короткое время налоговым агентом. Это уже не биография, а судьба, которую он разделил со своими земляками. Именно тогда Чингиз начинает осмыслять трагический опыт истории ХХ века.
В 1958 году Чингиз Айтматов опубликовал в Москве свою знаменитую повесть «Джамиля», переведенную на десятки языков, и мир признал в нем писателя мирового звучания. К его мнению прислушиваются, его книг ждут.
В последние годы жизни Чингиз Айтматов находился на дипломатической работе в Европе, хотя его призванием по-прежнему оставалась литература.
Владимир Воронов
Плаха
Часть первая
I
Вслед за коротким, легким, как детское дыхание, дневным потеплением на обращенных к солнцу горных склонах погода вскоре неуловимо изменилась – заветрило с ледников, и уже закрадывались по ущельям всюду проникающие резкие ранние сумерки, несущие за собой холодную сизость предстоящей снежной ночи.
Снега было много вокруг. На всем протяжении Прииссыккульского кряжа горы были завалены метельным свеем, прокатившимся по этим местам пару дней тому назад, как полыхнувший вдруг по прихоти своевольной стихии пожар. Жутко что тут разыгралось – в метельной кромешности исчезли горы, исчезло небо, исчез весь прежний видимый мир. Потом все стихло, и погода прояснилась. С тех пор, с умиротворением снежного шторма, скованные великими заносами, горы стояли в цепенеющей и отстранившейся ото всех на свете стылой тишине.
И только все настойчивей возрастающий и все прибывающий гул крупнотоннажного вертолета, пробирающегося в тот предвечерний час по каньону Узун-Чат к ледяному перевалу Ала-Монгю, задымленному в ветреной выси кручеными облаками, все нарастал, все приближался, усиливаясь с каждой минутой, и наконец восторжествовал – полностью завладел пространством и поплыл всеподавляющим, гремучим рокотом над недоступными ни для чего, кроме звука и света, хребтами, вершинами, высотными льдами. Умножаемый среди скал и распадков многократным эхом, грохот над головой надвигался с такой неотвратимой и грозной силой, что казалось, еще немного – и случится нечто страшное, как тогда – при землетрясении…
В какой-то критический момент так и получилось – с крутого, обнаженного ветрами каменистого откоса, что оказался по курсу полета, тронулась, дрогнув от звукового удара, небольшая осыпь и тут же приостановилась, как заговоренная кровь. Этого толчка неустойчивому грунту, однако, было достаточно, чтобы несколько увесистых камней, сорвавшись с крутизны, покатились вниз, все больше разбегаясь, раскручиваясь, вздымая следом