Пурпурный год. Части 1—3. Алексей СтрогановЧитать онлайн книгу.
для всей этой хрупкой конструкции из людей грозит падением. Потеряет Патлатый сознание от удара, начнет валиться, потянет за собой остальных, а парапет хотя и невысокий, но строительный мусор кучами вокруг, из земли арматура торчит, есть стекло. Опасно. Приходится легонько тыльной стороной правого кулака хлестнуть Патлатого в висок. Сознание от этого не потеряет, на секунду замрет и плавно осядет. Удар, очень аккуратный, хлесткий, обжигающий, выиграл Андрею три секунды, чтобы шпильку из левой руки правой взять, правильно упереть и аккуратно тонкую ручку выпустить из стального кольца. Всё. Разрыв объятий. Весь огонь своих нервов, обжигающий лед недовольства Андрей передал вновь свободному женскому телу и, подбрасывая, закручивая, подхватывая, падая, закружил голову до одури сладкой мужской ревностью. Патлатого успел поддержать, Бородатый сам присел максимально для баланса, Беременная устояла, запомнилась выпученными глазами и потными дорожками на щеках.
Ситуация криминальная, а племянницу нести приятно. Так она талантливо на руках устроилась, что обе залеченные спинные грыжи примолкли, не бухтят, как обычно, когда груз от пяти кило, а даже что-то напевают бравурное. Главное, чтобы не начала биться в руках раньше времени. Вот уже и секции забора. У зрителей на Андрея и его ношу глаза зажглись голодным интересом, наметилась легкая толкотня, и милиционер начал жевать фразу, но Андрей ему шанса не дал, опередил:
– Где одеяла? Мы опять не готовы. Нарушение правил страхования!
Ключевые слова здесь «мы» и «нарушение правил». От этого «мы» у милиционера уверенность, что перед ним кто-то из своих. Кто, какие правила нарушил – не важно, но, судя по интонации, есть шанс все исправить, надо только вот этого, с девушкой на руках и правильным бейджем на пиджаке, не раздражать. Последнее время страховщики такую силу взяли, что легко крайним сделать могут. Милиционер смутился, с разумной суетливостью захотел исправить несовершённые ошибки. Протянул руки – девочку через барьер принять, но Андрей от его помощи отказался:
– Сам, сам, сам… Одеяло… Быстрее… Отодвиньте секцию. Где скорая? Сам, сам… Держите периметр, принимайте остальных.
Опять исключительно правильные, родные слова. Милиционер раскинул руки и спиной отодвинул людскую массу, дал проход. Налево, вдоль забора, к Ильинке, бегом, вдоль Дома с башенкой; одеяло сползло, неожиданным предательством спутало ноги; справа прижалась к стене колонна черных боевых муравьев. Ещё шагов пятьдесят. Шлемы закивали в такт, задвигались хитиновые плечи, и колонна начала топтание на месте. Каждый второй прикрылся щитом, невидимый старший задавал темп, в воздухе распространился запах шампуня. Сверху опять зажужжал на свежих аккумуляторах квадрокоптер. В толпе запричитал писклявый голос, ему в поддержку речитативом зазвенели поставленные фразы группы поддержки. Вовремя. Через восемь, максимум десять минут толпа будет зафиксирована и отодвинута