Вавилонские книги. Книга 3. Король отверженных. Джосайя БэнкрофтЧитать онлайн книгу.
членов Клуба. Сенлин нырнул за колонну, надеясь, что его не заметили.
Он вытащил из кармана диктофон Сфинкса и дрожащими пальцами сорвал табачный лист. Включил аппарат и торопливо заговорил в него:
– Меня обнаружили. Мне, наверное, конец. Это не имеет значения. Ты должна вытащить Марию. Пусть герцог тебя не обманет. Он не тот, кем кажется. Скажи Марии, что я люблю ее. Скажи, что я сожалею, что снова подвел ее.
Он повернул голову мотылька, и из медной грудной клетки выросли ноги. Крылья, выкрашенные в тот же голубой цвет, что и небо Пелфии, развернулись и осторожно взмахнули. Сенлин поднял гонца в тот самый миг, когда крики его преследователей приблизились.
Мотылек оторвался от ладони, подпрыгнул вверх, сначала неуверенно, а потом отыскал нужный ритм. Сенлин наблюдал, как штуковина поднимается, а его уже схватили за руки, за шею и плечи, потянули вниз. Он сопротивлялся весу, не давал себя прижать, наблюдая за полетом мотылька.
Черная молния устремилась вниз и схватила мотылька в полете.
Сенлин наблюдал, как сорока возвращается в гнездо с зажатым в клюве посланцем Сфинкса. Птица оторвала раскрашенные крылья и бросила медное тело в гнездо, где оно звякнуло и покатилось по небольшой куче пуговиц и безделушек.
Он закричал от отчаяния. Сила множества рук вынудила его опуститься на колени. Он сопротивлялся, пытался выкарабкаться на свободу. Кто-то натянул ему на голову мешок.
В темноте он услышал, как Вильгельм сказал:
– Эфир! Вырубите его. Вырубите!
В голове Сенлина пронеслась одна-единственная мысль: Вильгельм обвинит в этом ее. Он глубоко вздохнул и прокричал сквозь мешковину:
– Она не хотела иметь со мной ничего общего! Она смеялась надо мной! Она отказалась…
Чья-то рука вцепилась в шею, как щипцы для орехов, голову оттянули назад, упираясь коленом в позвоночник. Сквозь ткань вокруг носа и рта просочился щекочущий ноздри, резкий запах. Из-за испарений темнота внутри мешка запузырилась от света. Свет наполнил его голову, потек к конечностям и вниз к кончикам пальцев, стирая все ощущения. Черные, как зрачки, звезды проплыли в поле зрения, растекаясь по белому космосу. Плавающие созвездия становились все больше и ближе, заглушая свет. Чем ближе подходили черные звезды, тем сильнее отдалялось все прочее, пока он не перестал видеть что-либо за пределами пустой, зияющей темноты.
Чувства возвращались по одному и постепенно, как гости, прибывающие на вечеринку. Сенлин, в точности как это бывает с беспокойными хозяевами, обнаружил, что его тревога никак не ускоряет их прибытие.
Сначала вернулся слух. Он различил мужской голос, хотя было трудно уследить за смыслом слов, затем – влажный плеск чего-то, капающего на камень, и отдаленный звук шагов. Чувствительность рук пришла следом. Сначала ему показалось, что из них выкачали всю силу, но потом он ощутил холодные края кандалов и понял, что запястья скованы вместе. Когда возвратилось зрение, он обнаружил, что Колизей исчез. Сенлин