Обвинения в ритуальном убийстве были широко распространены как географически, охватывая северную и южную Европу, Ближний Восток и Америку, так и хронологически, с XII по XX века. Они также имели политические, экономические и правовые последствия колоссального значения. Кровавый навет был не просто обычным мотивом религиозного фольклора, как его теперь часто описывают.
При перечислении соответствующих эпизодов в Средние века не принимается во внимание непосредственный культурный контекст, в котором распространялись такие обвинения. Предполагаемые жертвы прославлялись в балладах и песнях, изображались вместе с Девой Марией на живописных панно и на алтарях, в их честь освящались церкви по всей Европе, их мощи хранились в соборах. Евреев, совершавших эти убийства, также представляли в рукописях, скульптурах, картинах и на витражах. В современную эпоху такие изображения появлялись в печати, на плакатах и открытках и даже на обложках журналов, на видных местах на автобусных остановках, в столовых разных компаний, в парках24. Правовые, финансовые и богословские корни кровавого навета уже давно иссохли, но он оставался влиятельным культурным концептом25.
Попытки объяснения обвинений в ритуальном убийстве, возникавших в разные времена и в разных местах, при весьма различных общественных, религиозных и политических обстоятельствах, необходимо исходят из всеобъемлющих теорий, опирающихся на антропологию, фольклор, психологию и общественные науки, но не на историю. Долгое время исследователи полагали, что истоки кровавого навета восходят к античности, что он являлся продолжением преследований римлянами христиан, когда-то считавшихся иудейской сектой26. Некоторые искали корни навета в таких различных сферах, как еврейские обряды обрезания, кошерный забой скота, праздник Пурим, еврейские праздничные блюда (например, маца, харосет27, хоменташ28), еврейские погромы времени Первого крестового похода или ощущение вины за брошенных или беспризорных детей29. Многие современные авторы видят в кровавом навете или извращение, или предлог демонизировать евреев, особенно евреев-заимодавцев30. Другие рассматривают его как пример психологической проекции31. Утверждалось, что христиане сомневались в своей вере, и отсюда рождались «иррациональные фантазии»; например, Томас Монмутский вообразил себе ритуальное распятие, чтобы укрепить собственную веру. На данный момент существует уже обширная специальная историография по обвинениям в ритуальном убийстве32. В частности, много внимания уделялось Уильяму Норвичскому – с тех самых пор, когда в конце XIX века антиквар М. Р. Джеймс обнаружил в приходской библиотеке в Суффолке полный текст его «Жития» и вместе с Огастесом Джессопом, почетным
<p>23</p>
Из недавних работ о Дамаске см.: Kalman J. Sensuality, Depravity, and Ritual Murder: The Damascus Blood Libel and Jews in France // Jewish Social Studies. 2007. Vol. 13. № 3. P. 35–58; Florence R. Blood Libel: The Damascus Affair of 1840. Madison: University of Wisconsin Press, 2004; Frankel J. The Damascus Affair: Ritual Murder, Politics, and the Jews in 1840. Cambridge: Cambridge University Press, 1996. Из недавних работ о деле Менделя Бейлиса см.: Levin E. A Child of Christian Blood: Murder and Conspiracy in Tsarist Russia: The Beilis Blood Libel. New York: Schocken Books, 2014; Weinberg R. Blood Libel in Late Imperial Russia: The Ritual Murder Trial of Mendel Beilis. Bloomington: Indiana University Press, 2013.
<p>24</p>
Кровавый навет активно пропагандировали на обложках печально известного таблоида Der Stürmer, издававшегося Юлиусом Штрайхером; их размещали на специальных Stürmer-kasten, стендах, распространенных по всей Германии.
<p>25</p>
В подзаголовках недавних работ на эту тему встречаются такие фразы, как «вековая ненависть», «смертельная одержимость» и «пик ненависти». См.: Bale A. Some Blood and a Lot More Ink // Journal for the Study of Antisemitism. 2011. № 3. P. 782.
<p>26</p>
Encyclopaedia Judaica. Blood Libel: Origins // Encyclopedia Judaica. First ed. 1971; second ed. Jerusalem: Macmillan Reference USA in association with Keter Publishing House, 2007. Vol. 3. P. 774–776.
<p>27</p>
Блюдо, подаваемое на Пасху, приготовляется из различных орехов, вина и воды. – Прим. перев.
<p>28</p>
Блюдо, подаваемое на стол в Пурим. – Прим. перев.
<p>29</p>
Об обрезании см.: Jewish Encyclopedia. Vol. 3. P. 263; Gross A. The Blood Libel and the Blood of Circumcision: An Ashkenazic Custom That Disappeared in the Middle Ages // The Jewish Quarterly Review. 1995. Vol. 86. № 1–2. P. 171–174; о том, как в XV веке впервые связали ритуальное убийство и обрезание, см.: Trachtenberg J. The Devil and the Jews: The Medieval Conception of the Jew and Its Relation to Modern Antisemitism. Philadelphia: Jewish Publication Society, 1983. P. 149. См. также ответ Израэлю Ювалю: Biale D. Blood Libels and Blood Vengeance // Tikkun. 1994. Vol. 9. № 4. P. 39–40, 75. О Пуриме и насилии см.: Roth C. The Feast of Purim and the Origins of the Blood Accusation // Speculum. 1933. № 8. P. 520–526; репринт: Dundes A. (Ed.) The Blood Libel Legend: A Casebook in Anti-Semitic Folklore. Madison: University of Wisconsin Press, 1991. P. 261–272; Horowitz E. Reckless Rites: Purim and the Legacy of Jewish Violence. Princeton, NJ: Princeton University Press, 2006. P. 220–226. Горовиц прослеживает возникновение ложного обвинения в том, что евреи используют кровь в приготовляемых на Пурим хоменташах, предъявленные Эрнсту Фердинанду Гессу, еврею, принявшему христианство в конце XVI века (Horowitz Е. Reckless Rites. P. 226). Как отмечал Кеннет Стоу, связь красного вина, используемого в пасхальных харосетах, изготовляемых из смеси фруктов и орехов, с обвинением в ритуальном убийстве впервые была отмечена в XIV веке в Савойе. См. также: Yuval I. Jews and Christians in the Middle Ages: Shared Myths, Common Language // Wistrich R. S. (Ed.) Demonizing the Other: Antisemitism, Racism and Xenophobia. Jerusalem: Vidal Sassoon International Center for the Study of Antisemitism, 1999. P. 102; см. также комментарии Дэвида Биала к работе Эрнта Бишоффа 1920 года, где он анализирует связанное с харосетами обвинение: Biale D. Blood and Belief: The Circulation of a Symbol Between Jews and Christians. Berkeley: University of California Press, The S. Mark Taper Foundation Imprint in Jewish Studies, 2007. P. 133. Обвинение в том, что евреи используют кровь для приготовления мацы, впервые зафиксировано в XV веке. Об убийстве см.: The Jewish Encyclopedia. Vol. 3. P. 263. Однако Израэль Юваль прослеживает обвинения в «ритуальном каннибализме» по крайней мере до начала XIII века. Еврейское Sefer Nizahon Vetus намекает на выдвигаемые христианами обвинения в том, «что мы едим людей и кровь христианских детей», и Юваль отмечает, что это утверждение оказывается близкой параллелью к литургическому стихотворению (piyyut) 1221 года. См.: Yuval I. J. «They Tell Lies: You Ate the Man»: Jewish Reactions to Ritual Murder Accusations // Abulafia A. S. (Ed.) Religious Violence Between Christians and Jews: Medieval Roots, Modern Perspectives. New York: Palgrave, 2002. P. 90 след. О крестовых походах см.: Yuval I. J. Vengeance and Damnation, Blood and Defamation: From Jewish Martyrdom to Blood Libel Accusation [на иврите] // Zion. 1993. Vol. 58. P. 33–96; Idem. Two Nations in Your Womb: Perceptions of Jews and Christians in Late Antiquity and the Middle Ages. Berkeley: University of California Press, 2006. P. 164 след. О кошерном забое см.: Judd R. The Politics of Beef: Animal Advocacy and the Kosher Butchering Debates in Germany // Jewish Social Studies. 2003. Vol. 10. № 1. P. 117–150, ос. 124–125, подробнее разработано в: Judd R. Contested Rituals: Circumcision, Kosher Butchering, and Jewish Political Life in Germany, 1843–1933. Ithaca, NY: Cornell University Press, 2007. О брошенных детях см.: Boswell J. The Kindness of Strangers: The Abandonment of Children in Western Europe from Late Antiquity to the Renaissance. New York: Pantheon Books, 1988. P. 352; Auslander D. P. Victims or Martyrs: Children, Antisemitism, and the Stress of Change in Medieval England // Classen A. (Ed.) Childhood in the Middle Ages and the Renaissance: The Results of a Paradigm Shift in the History of Mentality. Berlin: Walter de Gruyter, 2005. P. 125–129.
<p>30</p>
Гэвин Лэнгмюир утверждал, что Томас Монмутский придумал обвинение в ритуальном распятии, чтобы укрепить свою веру. См.: Langmuir G. Thomas Monmouth, Detector of Ritual Murder // Speculum. 1984. Vol. 59. P. 820–846, а также сборник статей: Langmuir G. Toward a Definition of Antisemitism. Berkeley: University of California Press, 1990; Idem. History, Religion and Antisemitism. Berkeley: University of California Press, 1990. Хотя три основных вывода Лэнгмюира оспаривались (что Томас Монмутский выдумал обвинение в ритуальном распятии; что обвинение в ритуальном распятии по сути своей отличается от кровавого навета; и что обвинение в ритуальном распятии в XII веке представляет собой рождение «антисемитизма»), его новаторские труды остаются важной вехой для всех, кто рассматривает эту тему. См.: Langmuir G. Toward a Definition. P. 11–12, 235; Moore R. I. The Formation of a Persecuting Society; Authority and Deviance in Western Europe, 950–1250. Malden, MA: Blackwell Publishing, 2007. P. 139–140.
<p>31</p>
Кроме работ Лэнгмюира см. также: Schultz M. The Blood Libel: A Motif in the History of Childhood. P. 273–303; Dundes A. The Ritual Murder or Blood Libel Legend: A Study of Anti-Semitic Victimization Through Projective Inversion. P. 336–378; эти и другие статьи см. в: Dundes A. (Ed.) The Blood Libel Legend: A Casebook in Anti-Semitic Folklore. Madison: University of Wisconsin Press, 1991.
<p>32</p>
См.: Langmuir G. Definition, особенно главу «Historiographic Crucifixion». Анализ недавних работ об обвинении в ритуальном убийстве и различных методологий, используемых их авторами, см. в: Johnson H. Blood Libel: Scholarship and Ethics at the Limits of Jewish History. Ann Arbor: University of Michigan Press, 2012; о XII веке в частности см. также: O’Brien D. The Pinnacle of Hatred: The Blood Libel and the Jews. Jerusalem: Magnes Press, 2011. Прекрасно отреферированную историографию см. в: Rubin. Life and Passion. P. VII–XI.
