Вас приветствует солнцеликая Ялта!. Анатолий СанжаровскийЧитать онлайн книгу.
вышла честная!
3
Большак лениво переливался, перепрыгивал через железную дорогу.
Но Колёка зацепился за зебристый шлагбаум, остановился и не пошёл дальше.
Умаянно присел.
Дорога и жара распластали его по бугру.
Он тотчас уснул, упал и пропал, едва воткнул голову в чахлую тенёшку от жиденького одинокого кустарика.
И видит Колёка сон.
Обиженный на весь мир из-за Татки, побежкой спускается он с бугра боком и добросовестно, бескомпромиссно возлагает свою бедну головушку на рельсы. Под скорый.
Вот-вот просквозит на юг.
Ну, лежит Колёка на остром горячем каменешнике. Терпеливо ждёт, бдительно ждёт.
А скорый, как велось, запаздывал.
Лежал, лежал Колёка в ожидации. Сморился и уснул. Во сне уснул.
И в этом, уже втором, сне видит, как налетает на него скорый.
Дрогнул Колёка. Схватился на ноги да бечь.
Но что-то раздумал.
Стал меж белыми нитками рельсов быком. Кулачишки наизготовку. А ну-к тронь!
Тукнулся электровоз в Колёкин лобешник – с копытов вон. Погремел в яр, одни колеса бело замелькали.
Да катился только сам Колёка. Во сне.
Проснулся уже в канаве.
У самых ног крутобокого бугра.
Пролупил глядела – ан мчит скорый прямушкой на Колёку!
Божьим матом вымахнул Колёка назад, на серёдку бугра. Отпыхивается и замечает: упрело сбрасывает скорый обороты, примораживает ход.
А там и вовсе присох персонально у Колёки.
– Чего стали? – залежалым голосом ликующе спросил он молоденькую веселуху, выдернулась в распахнутую её вагонную дверь.
– Тебя, сизарёк, забыли взять!
– Так эт дельце исправимо! – Колёка суетливо подбежал к проводнице. – Вот везетёха!
– Чего, беглуша, разлетелся, как голодный кот на мышь?.. Ишь, бах – и в ямку! Билетишко у тя есть?
– Ти! Оно и у тебя нету. Однако ты катаешься!
– Я при исполнении! – поощряюще улыбнулась жеманница.
– Вдвоёмко же лучше исполним! – с лёту бахнул он.
– Я как-то вся в плотном сомнении…
– А ты не сомневайся. Как я!
На уровне его лица были её ножки, сытенькие, ласковые, озорные, и Колёка приварился к ним тупым, ошарашенным взглядом. Трудно заворочалась в нём где-то слышанная генерал мысля: «Какое сходство между телевышкой и женской ножкой? Чем выше, тем больше дух захватывает»…
Заговаривая с молодкой с какой, он редко когда подымал глаза выше её талии. Вроде стеснялся, кажется. Интересы его тут высоко не залетали.
«Муравьихина талийка… Роско-ошная барынька-картинка… Ти… Как же взнуздать эту капризулю блошку? Невдахе и в яйке кость попадается… И чего выёгиваться, в Дарданеллы твою мать? – опало думает он, вмельк глянув вперёд вдоль поезда. Дали зелёный. – Как же укоськать эту мормышку?»
Просительно забормотал:
– Дай слово лаптю… Я не люблю размахивать кулаком под одеялом! Я напрямки… Слышь, королевишна, возьми божий дар, –