Сочинения. 1984. Скотный двор. Воспоминания о войне в Испании. Иллюстрированное издание. Джордж ОруэллЧитать онлайн книгу.
лондонских церквей. Ну, точнее, самых больших.
Уинстон задумался, пытаясь определить, в каком веке была построена изображенная на гравюре церковь. Определить возраст лондонского здания всегда было непросто. Все большое и впечатляющее, если оно было достаточно новым по внешнему виду, автоматически объявлялось построенным после революции, в то время как все, что явно было построено ранее, относилось к некоему смутному периоду, называемому Средневековьем. Считалось, что век капитализма не принес ничего ценного. Историю нельзя изучить по архитектуре, как и нельзя узнать ее по книгам. Статуи, надписи, памятники, названия улиц – все, что могло пролить свет на прошлое, систематически изменялось.
– Я никогда не знал, что это была церковь, – сказал Уинстон.
– На самом деле их много сохранилось, – сказал старик, – хотя сейчас им нашли другое применение. Так как же там дальше пелось? А, вспомнил!
Апельсинчики как мед,
в колокол Климент уж бьет.
И звонит Святой Мартин:
Отдавай мне фартинг!
Ну вот, это все, что я смог вспомнить. Фартинг – это была такая небольшая медная монета, которая выглядела как цент.
– Где была церковь Святого Мартина? – спросил Уинстон.
– Святого Мартина? Она все еще есть и находится на площади Победы, рядом с картинной галереей. Здание с таким треугольным крыльцом, колоннами и большой лестницей.
Уинстон хорошо знал это место. Это был музей, который использовался для разнообразных пропагандистских выставок масштабных моделей баллистических ракет и плавучих крепостей, восковых фигур, иллюстрирующих зверства врага, и тому подобное.
– Церковь Святого Мартина в поле, – добавил старик, указывая на картину стене, – хотя я что-то не припоминаю никаких полей в тех краях.
Уинстон не купил картину. Это было бы даже более глупо, чем стеклянное пресс-папье, да и забрать ее домой было невозможно, даже если вынуть ее из рамы. Но он задержался еще на несколько минут, разговаривая со стариком, имя которого, как он выяснил, было не Уикс, как гласила надпись на витрине, а Чаррингтон. Мистер Чаррингтон был вдовцом шестидесяти трех лет и жил в этом магазине уже более тридцати лет. Все это время он намеревался изменить имя над витрине, но руки так и не дошли. Пока они разговаривали, полузабытая песенка крутилась в голове Уинстона. «Апельсинчики как мед, в колокол Климент уж бьет, и звонит Святой Мартин: Отдавай мне фартинг!» Удивительно, но когда вы проговариваете про себя эту песенку, возникает иллюзия, что вы действительно слышите колокола, звон прежнего Лондона, который все еще существует где-то там, скрытый от глаз и почти забытый. Уинстону казалось, что он слышал звон то одной, то другой призрачной колокольни, хотя, насколько он помнил, в реальной жизни он никогда не слышал звона церковных колоколов.
Он попрощался, быстро вышел из комнаты и спустился по лестнице первым, чтобы старик не увидел, как он разведывает улицу, прежде чем выйти за дверь. Он уже решил, что через