На острие удара. Михаил МихеевЧитать онлайн книгу.
сентиментальная душа истинного немца пела не хуже, чем у какого-нибудь еврея. В конце концов, и те и другие умели считать деньги.
– Рад приветствовать вас, герр президент, – с тех пор, как видеосвязь стала обыденностью, общение приобрело куда более личностный характер, чем при разговоре по обычному телефону. И сейчас канцлер имел возможность в подробностях рассмотреть своего визави. К его удивлению, тщательно, впрочем, скрываемому, тот особенно взволнованным не выглядел. Усталый, да, озабоченный, но, если вдуматься, то все в пределах нормы. – Чем могу быть полезен?
– И вам не хворать, – русский чуть заметно улыбнулся, от чего его не по возрасту моложавое лицо стало напоминать ястребиное. Такое же хищное и опасное, хотя вроде бы и не злое. – Надеюсь, нас никто не слушает?
– Я тоже надеюсь, – хмуро отозвался канцлер. Привычка американской разведки лезть со своими микрофонами в каждую щель уже давно стала притчей во языцех. Помещение и линию связи регулярно проверяли лучшие немецкие специалисты, но кто их знает, этих янки. Они народ не только наглый, но и очень грамотный технически, да и храбрости им не занимать. Не всем, конечно, однако в разведке не держат ни дураков, ни трусов.
Русский правильно интерпретировал его тон и усмехнулся. Пожалуй, он был доволен, и это почему-то нервировало канцлера. Впрочем, для того, чтобы неясные предчувствия обрели форму, времени ему не дали.
– Знаете, в чем общая проблема наших стран? – президент говорил спокойно, улыбка сошла с его лица, и оно стало бесстрастным, как маска. – У нас никогда не было хорошего дипломатического корпуса. Отдельные самородки-профессионалы встречались, но в общем и целом на этом поприще мы никогда не блистали. И победы этих самородков тоже были локальными, сдюжить против толпы сложно. Именно поэтому, случалось, что вы, что мы выигрывали битвы и войны, только вот мир с завидным постоянством ухитрялись проиграть. Это ничего, что я так долго мыслию по древу растекаюсь?
– Совершенно нормально, – тут же заверил его канцлер. Уж кто-кто, а он хорошо понимал – зря русский не говорит ничего. И значит, его длинное вступление тоже для чего-то было нужно. Даже если цель – просто создать необходимую атмосферу, это тоже не зря. – Я вас внимательно слушаю.
– Это хорошо, это радует… Итак, слабость нашего дипломатического корпуса – это, конечно, минус, однако сейчас она не играет роли. Я хочу поговорить, как офицер с офицером. Думаю, без дипломатических экивоков нам проще будет понять друг друга.
Вот так, не слишком-то и тонкий намек на прошлое. Если конкретно, на то, что канцлер когда-то служил в армии ГДР, недолго, но все же. А русский – соответственно в советской разведке. Что же, оставалось лишь кивнуть. Русский тоже кивнул, понял, мол, а затем спросил:
– Канцлер… Скажите, как вы относитесь к тому, чтобы превратиться в пепел?
– Отрицательно.
– Я и не сомневался в этом. Очень хорошо, что вы разумный человек. Надеюсь, вы помните, что считают символом России?
– Медведя?
– В