Мои Великие старухи. Феликс МедведевЧитать онлайн книгу.
Наверное, она имела в виду, что пропустила через себя весь XX век. Но, к сожалению, время беспощадно. Я уверен, что многие молодые читатели эпохи Интернета и черепашек-ниндзя абсолютно не имеют представления о дотошном исследователе биографий вождя революции и его соратников. На моей книжной полке хранятся только ее первая книга стихов, семисотстраничный автобиографический том под названием «Человек и время» с подзаголовком «История человеческого становления» и вышедшая в 1981 году книга очерков и статей последних лет ее жизни, в которую включено и мое интервью с писательницей.
Первая встреча с «Железным ухом России»
1975 год. Собираясь к Мариэтте Сергеевне, чтобы расспросить ее о Блоке (журнал «Огонек» готовил юбилейный номер, посвященный поэту), я взял с собой своего друга Вячеслава Аванесова, курганского журналиста, оказавшегося в это время в Москве. Связаться с писательницей было невозможно – из-за своей глухоты к телефону она не подходила, а по необходимости звонила сама. Мы поехали в Переделкино, где она жила, на удачу: застанем так застанем.
Долго стояли у запертой калитки высокого забора. На наше счастье, мимо проходила почтальонша, она-то и посоветовала дернуть за веревочку. Мы так и сделали.
До парадного крыльца метров двадцать. Подойдя, я толкнул дверь и вошел в дом. «Железное ухо России», как в литературных кругах звали Шагинян, встретила нас не очень дружелюбно: «Кто вы и зачем пришли?» Я сказал, что приехал по заданию журнала, чтобы подготовить материал о Блоке, с которым Мариэтта Сергеевна, как известно, была знакома. «Я о Блоке уже все рассказала, – отрезала она. – Больше сказать нечего».
И неожиданно задала вопрос, который не имел никакого отношения к предмету моего визита: «Скажите, правда, что Ефремов ставит „Целину“ Брежнева?»
Так началось наше совместное общение, во время которого она поведала о многом.
Мариэтта Сергеевна рассказывала, как жила при Сталине, об арестах 37-го года, обиженно заметила, что в 40-е о ней забыли, перестали издавать книги, не заказывали статей. А ведь надо было на что-то жить. И вдруг звонок Сталина: «Мариэтта Сергеевна, почему не пишете?» – «Меня не печатают, Иосиф Виссарионович, – ответила она. – Почему – не знаю». – «Хорошо, я разберусь», – вождь положил трубку.
На следующее же утро писательнице стали звонить из всех газет и издательств.
Кстати, позже из книги известного писателя Аркадия Ваксберга «Из ада в рай и обратно» я узнал о причине «наказания» Шагинян. Дело в том, что она наткнулась на материалы о еврейских корнях Ленина и, претендуя на роль первооткрывательницы партийных секретов, намекнула об этом в своей книге о семье Ульяновых, вышедшей в середине 30-х годов. Заодно сообщила, что в жилах Ленина фактически не было русской крови: предками вождя были немцы и шведы (по материнской линии) и калмыки и чуваши (по отцу). «Открытие» писательницы вызвало гнев Сталина. Книга подверглась жесточайшему осуждению, и ее изъяли из продажи и библиотек. Руководству Союза писателей СССР было поручено обсудить