Кинф, Блуждающие зведы. Плеяда Эшебии. Кира СнежнаяЧитать онлайн книгу.
шрам. Мерзкий и рваный, неровный, отчего щека стянулась и перекосилась; и это зрелище наводило смертную тоску на принцессу.
Этим шрамом наградил её когда-то давно Дракон, тот, которого отец её жег в подвале. Неизвестно, как дознались Драконьи приемыши о том, где он, но они дознались, и выпустили его. И он улетел (Но обещал вернуться. Милый, милый…). И вернулся – да не один, с войсками, и пожег их с отцом замок. А её, юную красавицу, перепуганную, полузатоптанную, в разорванном платье, с порванным ухом (зацепилась где-то серьгой, да там её и оставила), со всклоченными волосами поймали окружившие замок воины, и отдали на суд своему господину.
Он ухватил её своей стальной лапой, и навек запомнила она блеск безумных глаз его, жаждущих крови.
– Что, страшно умирать? – прошипел он. – Молода, красива, гореть не хочется… Куда только подевалась твоя жестокость? Подлое ты существо, самое подлое.
И он острым когтем – тем, что обычно рисуют Драконы знак свой на запястьях любимых принцев, даря им каплю своей крови, – распорол ей лицо, и вздрогнула горящая равнина от крика её, и затрещали волосы на её горящей голове. А он кинул её на землю и улетел. Молодой был Дракон, злой. Старый бы просто убил. Колдуньи, у которых училась Тийна, вылечили голову её, и отросли заново волосы, но вот шрам, начертанный Драконом, ни одна из них заговорить не смогла.
И стой поры ни один мужчина не смотрит на Тийну; хоть и прекрасны глаза её, и вьются, словно вешние ручьи, сбегающие с гор, её черные кудри, рассыпавшиеся по плечам, и нос словно выточен искусным резчиком, и губы, словно спелые вишни – нет, никто не смотрит на неё. Потому что ни для кого не секрет, отчего носит принцесса Тийна черные вуали. И этим попрекает её Чет – знает он, как легко влюбляется дочь его, погибая в этом чувстве, и как косо смотрят на неё воины, считая уродом.
А Шут…
Это был тот человек, в которого влюблялась каждая женщина, и служанки с кухни, и наложницы из гарема. И каждую не обходил он вниманием: служанок щипал за бока, наложниц страстно ласкал и целовал, прижав где-нибудь в темном уголке. И лишь Тийну избегал; не заговаривал с ней лишний раз, не смотрел в её сторону. Легко она влюбилась в него – и как было не полюбить такого красавца! Хорошо сложен, красив лицом, смел, остер на язык и весел – а уж что рассказывали бесстыжие наложницы о нем, вечером оставаясь одни в своих покоях! И, к тому же, он был родовит. Порода чувствовалась во всем: в посадке головы, в тонком гордом профиле, в форме рук и ног… мучительно кусала губы Тийна, со слезами рассматривая себя в зеркало, поминала жуткими ругательствами Дракона, и думала – ну, отчего же не смотрит на неё Шут?! Ведь даже одноглазую посудомойку он не далее чем вчера прижал на кухне, не побрезговал…чем же не хороша для него принцесса?
Об этом и спросила она его, потеряв от любви голову и остатки гордости.
Холодно поглядел он на неё. Равнодушны были его зеленые глаза.
– Принцесса? – переспросил он. – Что-то не вижу я тут принцессы. И дело