Дочь времени. Дело о похищении Бетти Кейн (сборник). Джозефина ТэйЧитать онлайн книгу.
в висках, то, мешая дышать, подкатывало к горлу, и тогда у него в голове возникали страшные картины самых гнусных его преступлений.
Все правильно. Но стоило Гранту прочитать, что Томас Мор «узнал сие от постельничего», как на него повеяло запахом сплетни. Самодовольный комментатор, сам того не ведая, заронил в сердце Гранта пока еще слабую симпатию к истерзанному ночными кошмарами человеку. Убийца будто бы возвысился над тем, кто решился писать о нем.
А такого быть не должно.
В самом деле удивительно. Ну какая неправда может быть в сочинении Томаса Мора, уже четыре столетия почитаемого за свою честность?
Ричард, чей образ воссоздал Томас Мор, был как раз таким, вспомнил Грант, каким он представлялся старшей сестре – человеком с истощенной нервной системой, одинаково способным на великое зло и великое страдание. «Он не знал покоя и тогда, когда чувствовал себя в безопасности. У него были бегающие глаза, одежда монарха прикрывала доспехи воина, из рук он не выпускал кинжал, а выражение лица и любое движение тела выдавали в нем человека, постоянно ждущего нападения».
Потом Грант отыскал драматическую, если не сказать историческую, сцену, которую помнил еще со школы и которую наверняка знают все. Речь о совете в Тауэре, когда Ричард впервые заявил о своих притязаниях на корону. Он вдруг спросил Гастингса, что грозит человеку, замыслившему убийство лорда-протектора. А потом, словно лишившись рассудка, заявляет, что жена Эдуарда и его любовница (Джейн Шор) заколдовали ему руку. В ярости он ударил кулаком по столу, а на самом деле подал сигнал своим вооруженным помощникам, которые ворвались в зал и арестовали лорда Гастингса, лорда Стэнли и Джона Мортона, епископа Илийского. Гастингса выволокли во двор и отрубили ему голову на первой попавшейся колоде, едва дав время исповедаться случайно оказавшемуся поблизости священнику.
Несомненно, это портрет человека, который сначала действует, побуждаемый яростью, страхом, местью, а потом глубоко раскаивается.
Однако Томас Мор не отрицает, что Ричард был способен и на продуманные поступки. Например, это он настоял, чтобы двадцать второго июня в соборе Святого Павла состоялась служба, в которой участвовал преподобный Шоу, брат лорда-мэра, и произнес следующее: «Случайный побег не имеет корня». Это объясняют так: Эдуард и Георг рождены герцогиней Йоркской от неизвестного отца, тогда как Ричард – единственный законный сын герцога и герцогини Йоркских.
Это показалось Гранту столь неправдоподобным, столь абсурдным, что он перечитывал это место еще и еще раз. Нет, все правильно. Желая извлечь выгоду, Ричард выставил на позор свою мать.
Так утверждает Томас Мор. А кому же еще верить, как не Томасу Мору? У кого еще учиться строить наиболее правдоподобную версию, как не у Томаса Мора, лорда-канцлера Англии?
Мать Ричарда, по словам того же Томаса Мора, очень горевала из-за клеветы, обрушенной на нее сыном. Что ж, понятно, подумал Грант.
А вот богослова, брата лорда-мэра, замучили угрызения совести, да так, что он