Остров незрячих. Военная киноповесть. Семён ДанилюкЧитать онлайн книгу.
хохол? Карпенко встряхнул головой. Мечтательно зевнул во всю пасть: – Ох, мужики, щас бы подушку придавить.
– И сколь проспишь? – подначил Захарчук.
– Хоть сутки, хоть двое. Лишь бы дали. – Не завирай! Двое не проспишь.
– Как это? Очень даже просплю. А то и трое подавай. Сна много не бывает!
– О брехун-то! – громко удивился Захарчук. – Всегда брехуном был. И война не исправила. – Кто брехун?! – взвился Карпенко. – За это, москаль, и ответить недолго. – А хило не станет? – задиристый Захарчук с готовностью принялся закипать. Но тут в строй вернулся Будник. – Заткнулись оба, – пресек он зарождающуюся бучу. – Два года, считай, всех достаете. Да хоть ты, Карп! Если он тебе так опостылел, какого ляда на Днепре среди бела дня полез из-под обстрела вытаскивать? – Так я чего полез?! – Карпенко смутился. – В надежде, что увезут в госпиталь с концами. Так нет, – трех месяцев не прошло, – заявился. – А в самом деле, Захар? – Будник, прищурившись, глянул на Захарчука. – Сам же говорил, что после госпиталя в учебку направляли. Чего ж опять сюда утёк? – Так я к кому утек? К Обгони смерти, к вам. Не к этому же, – он сплюнул. – Этого бы сто лет не видел. Ничего, теперь уж скоро. Дембеля только дождаться. А там думать забуду. – А я так, наоборот, твою фотку с собой возьму, – незамедлительно отреагировал Карпенко. – В хате у образов повешу. Каждый день Бога благодарить буду, что избавил! – Ты ж врал, что неверующий. – Избавит – уверую! Слушая перепалку заклятых друзей, спровоцированную лукавым Будником, остальные слегка приободрились, принялись перемигиваться.
Впереди зашевелились придорожные кусты, и на дорогу выбежал рядовой Фархад Мухаметшин – один из посланных вперед квартирьеров. При виде Мухаметшина солдаты, предчувствуя конец пути, оживились. Послышался заливистый голос Ипатьева: – Глянь, мужики, Федя! Никак жильё надыбали! Не прошло и года! Вас со старшиной, паразитов, только за смертью посылать. – Как раз за смертью старшину не дозовешься, – Будник презрительно скривился. – Он от нее всю войну ополовником на кухне отбивался. Меж тем Фархад Мухаметшин, зыркнув вправо-влево, заспешил, слегка приседая на простреленную правую ногу, к капитану. Из-за этой припадающей после ранения ноги полненький рябой таджик на фоне остальных ловких, поджарых разведчиков смотрелся эдаким раскормленным, всполошным воробьишкой. Впрочем, ползать подраненная нога ему не мешала. Никто другой не умел так ловко, по-гадючьи бесшумно извиваться по земле, порой в нескольких метрах от противника.
– Тарища капитана! Тарища капитана! – привлекая внимание роты, Фархад издалека зазывно замахал руками, призывая всех свернуть на тропинку, с которой только что выскочил.
– И впрямь нашли! – облегченно прошелестело по рядам. – В лучшем, слушай, виде! – гортанно затараторил Мухаметшин, сам радостный от того, что принес хорошую весть. – Всё как капитана приказал! И на берегу! И чтоб всем разместиться. Старшина Галушкин обнаружил.